Ключи Трёх миров
Шрифт:
— Как зовётся твоё духовное оружие? — прервал неловкое молчание Сюэ Цзян.
— Юньдэ… Облачный меч.
— Красиво… — Сюэ Цзян потянулся к чайнику с водой, налил себе полную чашку и осушил её до дна, а потом добавил чуть тише: — Очень красиво. Меч под стать хозяйке.
Ин Сянхуа потупилась, не зная, что ответить. Этот молодой асур всегда отнимал всю уверенность в себе, стоило ему к ней приблизиться. Почему так происходит? Может быть… они родственные души? Она погладила изумрудную рукоять меча, боясь поднять глаза.
К счастью, хозяин подал лапшу
Сюэ Цзян ел торопливо, как проголодавшийся смертный, — стуча палочками и шумно засасывая в рот длинные нити рисовой лапши. Уловив на себе её косой взгляд, он пояснил:
— Всегда хотел это попробовать. Вкусно!
— Вот уж не думала, что небожителя могут настолько волновать яства смертного мира.
— Пф… а сама-то? — с неизменной улыбкой съязвил асур. — Совсем очеловечилась! Даже духовное чутьё не использовала, когда меня увидела. Испугалась ведь.
Его слова почему-то задели за живое. Отложив палочки, Ин Сянхуа вздохнула и тихо возразила:
— Неправда. Не испугалась. Просто насторожилась, как всякий уважающий себя заклинатель.
— Как скажешь, небожительница Ин.
В голосе Сюэ Цзяна весенним ручьём бурлила едва сдерживаемая насмешка. И это задевало её ещё сильнее. Заметив возмущение Ин Сянхуа, асур щёлкнул пальцами, привлекая внимание хозяина.
— Подай нам вэйци.
Вид у владельца дома стал растерянным.
— Ты бы ещё цинь или бумагу с кистями для живописи попросил, — едко заметила Ин Сянхуа.
— Вэйци нет, господин. Есть мацзян.
[мацзян или маджонг — азартная игра с использованием игральных костей; от слова maque: воробей]
— Неси! — распорядился Сюэ Цзян, окидывая повеселевшую Ин Сянхуа раздосадованным взглядом.
— Да, господин. Только… — хозяин замялся, словно не знал, стоит ли продолжать?
— Только — что? — строго поинтересовался асур.
— Только у вас игроков недостаёт…
Ин Сянхуа не удержалась и, прикрывшись рукавом мантии, рассмеялась — слишком уж Сюэ Цзян напоминал того самого воробья, упомянутого в названии игры. Только взъерошенного и недовольного.
— Всё равно неси, — в голосе асура проскользнула едва уловимая обида.
Ин Сянхуа престала смеяться из вежливости и отчасти из чувства стыда. В конце концов, ни один небожитель не обязан знать правила настольных игр, придуманных смертными.
Поэтому вечером, начавшимся столь нелепо, они увлечённо рассматривали игральные кости и расспрашивали подсевшего к ним хозяина.
А к тому часу, когда луна должна повиснуть серебряным диском на чёрном шёлке небосвода, Ин Сянхуа впервые за последние годы ощутила себя очень счастливой. Но она так и не поняла до конца, что послужило причиной — забавная азартная игра, развеивающая грустные мысли, или случайные прикосновения чуть прохладных пальцев молодого асура, передающего ей гладкие игральные кости?
Но счастье выглядело полным, как и сама луна на невидимых из-за низких облаков небесах. Её сердце безмятежно, а на душе радостно. Вот единственное, что она знала наверняка.
Глава 46:
Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться,
несмотря на время, место и обстоятельства.
— В Дицю поселились демоны.
Голос выглядел по-настоящему испуганным. Ань Син, сидящая на коврике для медитаций, посмотрела на приоткрытое окно и недовольно покачала головой. Эти смертные такие шумные!
— Тише, — оборвал говорившего другой человек и ей показалось, что это был хозяин постоялого двора. — Вкруг беженцы. Хочешь, чтобы они заклинателей стали звать?
Ань Син усмехнулась. Хозяин всегда думал лишь об одном — о собственной выгоде. Бедняги, лишившиеся домов, не смогут заплатить. А значит, заклинателей придётся звать за счёт постоялого двора, чего скупой мужчина никак не мог допустить.
Она поднялась на ноги и легкими движениями расправила шэньи. Мир смертных позволял выглядеть так, как привыкла. И это самый большой подарок, потому что от летящих вслед за сквозняком платьев из тончайшего шёлка у неё мороз по коже.
Невозможно избавиться от всех страхов, лишь переместившись во времени. Платье из розового шёлка, вызывающе открытое по крою, до сих пор не шло из головы. Ань Син всякий раз видела главный дворец на Кушань и гневный взгляд его хозяина.
Тогда Тёмный владыка едва не изуродовал её тело… Ань Син тряхнула головой, отгоняя воспоминания и, открыв до конца деревянную ставню, перепрыгнула через подоконник, оказавшись во внутреннем дворике.
Поскольку слуг здесь не наблюдалось, она беспрепятственно добралась до задних ворот и перемахнула в этом месте через высокий забор, используя цингун.
[цингун — фэнтезийная техника быстрых шагов, позволяющая быстро перемещаться в пространстве и вообще нарушать законы гравитации]
Оказавшись на той стороне, Ань Син побежала на северо-восток, чтобы побыстрее добраться до бамбукового леса. А очутившись под сенью влажных деревьев, огляделась и, убедившись, что посторонних нет, подняла Губитель в воздух.
Полёт чуть выше деревьев под острыми струями мелкого дождя был стремительным. Примерно через две кэ Ань Син опустилась на землю в предместьях Дицю и медленно обошла город.
[кэ — 15 минут]
Причину слухов она обнаружила сразу. Возле маленькой хижины рыбака собралась толпа. Через распахнутые двери виднелся стоящий посреди комнаты гроб, перед которым плачущие женщины в траурных накидках из грубого небелёного полотна жгли ритуальные деньги.
Ань Син без труда вошла внутрь и остановилась у гроба.
— Кто это?
— Она знала его?
Шепот за порогом был достаточно громким, чтобы привлечь внимание вдовы. А то, что это вдова Ань Син определила по измождённому лицу — бедная женщина, казалось, выплакала все глаза. Молча поклонившись ей, она взяла благовония, зажгла их от большой свечи и установила у гроба, тем самым выразив почтение усопшему.