Ключи Трёх миров
Шрифт:
— Шифу, а ты… ты сам не голоден? — Шучэн наклонилась вперёд, едва не высунувшись из-под зонта, и с интересом заглянула ему в глаза.
— Я уже привык к продолжительным медитациям. Совершенствующиеся умеют подавлять голод в течение многих дней, — терпеливо пояснил Фан Синюнь. — Со временем и ты поймёшь, что тело не всегда нуждается в грубой пище. Куда важнее получить энергию, очистить её и накопить в нижнем даньтяне.
— Хотелось бы не нуждаться в пище… — с мечтательным видом заметила Шучэн. — А ещё не спать и не болеть… как небожители.
— Нет
— Небесный клан и клан Снежной горы не очень-то дружны между собой, — неожиданно произнесла дочь гуна Дицю. — Шифу, почему ты взял меня в ученицы?
Что за глупый вопрос? Он окинул идущую рядом деву внимательным взглядом.
— Ты сама попросила о защите.
— Нет, не сама! — упрямо возразила та. — Сначала шифу предложил мне свою помощь.
— Ты хотела бы, что все было иначе?
— Нет… Но почему шифу поступил именно так? — любопытное лицо Шучэн вновь оказалось совсем рядом, заставляя отвести взгляд. — Потому что, благородный муж не оставляет других в беде?
Действительно — почему?
Фан Синюнь уже задавал себе этот вопрос. Ответ лежал на поверхности — так он расплачивался за собственную слабость. Пообещав отцу вмешаться в дела смертных, как совершенствующийся он отступил от пути бессмертия и поддался низменным желаниям.
Поэтому на самом деле причина яснее некуда — его терзали горькие сожаления. Безмятежное сердце легко разрушить, но крайне трудно обрести утраченное спокойствие. Только говорить о таком вслух нельзя.
— Отчасти поэтому, — ответил он ждущей пояснений Шучэн, — но также потому, что я вижу в тебе неплохие задатки для совершенствования.
Фан Синюнь никак не ожидал увидеть счастливую улыбку на лице дочери гуна Дицю. И её сияющие глаза стали ему немым укором.
Платье небожителей не имеет швов, его же душа полна старых заплаток! Как он мог замышлять месть против этой доверчивой глупышки, ещё толком не различающей добро и зло?
***
После случившегося в поместье Се наступило затишье. Ань Син специально осмотрела несколько северных поселений, а также примыкающие к ним пустынные места. Демоны появились, пошумели, словно внезапная буря, и так же неожиданно растворились в мире смертных.
На постоялом дворе продолжали раздавать варёный рис всем нуждающимся — за воротами постепенно разрастался лагерь беженцев. Ань Син заложила собственные украшения у хозяина двора, чтобы эти несчастные люди обзавелись палатками, и теперь её почитали за одно из воплощений Гуаньинь.
[Гуаньинь — «рассматривающая звуки мира», богиня милосердия]
И пока она всячески избегала случайных встреч с благодарными жителями Великой долины, вынужденными оставить подтопленные разливами области, генерал Ань бродил по соседним лесам.
Что он там делал, Ань Син толком не знала, но начинала догадываться. Если она не заметила низших демонов, их здесь нет! Тогда что на самом деле ищет отец?
Под вечер одного ненастного, как обычно дня, она вылезла через окно своей комнаты
Мысленно возблагодарив Трёх Чистых за милость, Ань Син удалилась от этого места на достаточное расстояние, чтобы не встретить кого-либо из беженцев. И, закрыв глаза, принялась осматривать окрестности, используя духовное чувство. Отца и других асуров удалось обнаружить сразу — искры изначального духа ровно горели на северо-востоке, не двигаясь с места.
Ань Син взмыла в небо и понеслась в ту сторону, едва касаясь ногами припорошенных редким снегом лиственниц.
Отец находился у ручья. Охраняющие генерала асуры встрепенулись, едва заметив гостью на горизонте, но сразу же расслабились. Приблизившись к ним, она поняла — отец пьет чай, сидя на плоском камне. Рядом с ним горел разведённый костёр, на котором грелся чайник.
— Хорошо, что пришла, Син-эр, — сказал он, протягивая шелковый свёрток. — Твоя матушка прислала подарок.
Развернув шёлк, Ань Син обнаружила начищенный до сияния утренней звезды Губитель. При виде родного меча её сердце дрогнуло и на мгновение замерло, чтобы через одну мяо забиться ещё сильнее.
Клинок, не раз спасавший Люй Инчжэнь из далекого будущего от демонов, ещё не наполняла присущая ему солнечная энергия ян. Однако уже сейчас тот выглядел величественно — сотканный из чистого льда и света, с неприглядной, но очень удобной для хвата рукоятью, идеальной для её роста и навыков длины.
Он сам просился в ладонь!
Сжав прохладную рукоять пальцами, Ань Син затаила дыхание, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Она уже не помнила, когда именно матушка подарила Губитель в прошлом. Зато ощущение полного единения с оружием было ей хорошо знакомо.
Идеальный клинок для носителя солнечной ян!
Ци внутри неё тут же отозвалась на касание — так поёт струна циня, тронутая опытными пальцами музыканта. Можно потерять совершенствование, стать моложе на несколько тысяч лет… Но невозможно утратить гармонию со своим духовным оружием. Губитель рвался к ней со страстью отчаявшегося влюблённого, дополняя и усиливая духовную сущность хозяйки.
— Син-эр, что с тобой? — встревоженный голос отца заставил Ань Син оторваться от созерцания льдистого клинка, красиво подтаивающего по краям небесной синевой. — Ты словно неспокойного духа увидела.
— Всё хорошо, отец. Просто клинок невероятно хорош, — поспешила успокоить его Ань Син, призывая Губитель к себе.
Меч послушно соединился с внутренней ци — растаял в воздухе, сначала обратившись в сгусток энергии, после чего полностью исчез в ладони хозяйки. Теперь дело за малым. За тренировками, медитацией и кормлением тела клинка чистой энергией.
У Тёмного владыки Цуймингуя был меч, обладающий собственным духом. Хотелось бы и ей однажды заиметь такое невероятное сокровище! Ведь она теперь его супруга. Унизительно для бывшей хозяйки небесного дворца Дафэн уступать в силе главе клана Асюло.