Ключи Трёх миров
Шрифт:
Но чтобы питание Губителя получилось скорым, неплохо бы ей добраться до камней из пяти духовных источников Небесного города.
— Отец, мы скоро вернёмся?
— Вернёмся? — генерал Ань хмыкнул, выражая пренебрежение её незрелым выводам. — С чего ты взяла, что мы будем сейчас возвращаться? Сяо Сюэ принёс новый приказ Бога войны. И я не могу покидать мир смертных без его разрешения.
Ань Син закатила глаза. Ох, уж эта небесная бюрократия! О ней она знает не понаслышке. Кто бы мог подумать, что вернувшись на тысячелетия назад, придётся вновь познать все
— Но отец, — капризным тоном произнесла она, — я не воин клана Асюло. Почему не могу вернуться домой сама?
— Потому что, девочка моя, твоя матушка просила, как следует выгулять тебя в мире смертных, — генерал Ань хитро прищурился. — Я же, как любящий супруг и твой отец, согласился — назвал тебя одним из членов моего маленького отряда. Поэтому, прости этого старика, но в Небесный город тебя без нас не пропустят.
Поднявшись на ноги, генерал Ань поправил кожаные латы и, приблизившись к ней, добавил совсем тихо:
— Смирись, ты больше не управляешь дворцом Дафэн.
Ань Син поморщилась — нашёл, над чем шутить!
Однако в этой шутке она рассмотрела и другое. Не только желание родителя развеселить, но и тайный умысел, который от неё тщательно скрывают. Похоже, держать её в мире смертных — чья-то «остроумная» задумка. Прикинув, кто мог быть настолько дерзким — матушка или дорогой супруг, Ань Син остановила выбор на последнем.
Разве без воли Бога войны удастся разделить его с молодой женой?
«Хун Сянъюнь! Подожди у меня…» — Ань Син мысленно погрозила хмурым небесам, чувствуя лёгкую досаду. За кого её принимает этот древний интриган? За свою пешку?
Следующий вопрос, плавно вытекающий из первого, злил ещё больше. Что же такое особенное скрывает от неё Бог войны, если он бессовестно притворился равнодушным, а затем «сослал» в мир смертных, пользуясь родственными связями?
«Вонючий любитель тридцати шести стратагем!»
Ань Син напряжённо покусала губу и нахмурилась — как ни отрицай, но Хун Сянъюнь обыграл её на этот раз, не моргнув глазом. Вот уж кто всем лисам лис!
[Тридцать шесть стратагем — военный трактат, а в более широком смысле это система непрямых ходов, используемая для достижения скрытой цели, получения преимущества и перехвата инициативы]
Глава 28: Ветряные колокольчики
Лишь добрался до этого края -
Ветер дунул и дождь закапал.
(Су Ши)
С медитацией у неё никогда не получалось, как надо. Сегодняшнее утро не стало исключением. Шучэн осторожно приоткрыла один глаз — гора Гаочунь напоминала корабль. Острое ребро бурого камня взрезало темно-серую толщу облаков подобно корабельному носу, оставляя по бокам рваные брызги водяного пара.
Где-то внизу шёл дождь вперемешку со снегом. Она чувствовала холодную влагу в утреннем воздухе. Но сидеть на каменной площадке перед домом Фан Синюня было уютно. От фигуры напротив исходило тепло, совсем, как от солнца, давно не заглядывавшего в эти северные края.
Насколько
— Не отвлекайся, — произнёс он.
Шучэн вздрогнула — мастер Фан заметил её рассеянность, не открывая глаз. Как же отыскать карту защитного барьера, установленного вокруг поместья Се? А если та спрятана где-то на его теле? Получается, она не сможет выполнить обещание, данное Сюин? Да и второго дядю урезонить не получится. Нет, нет, так не пойдёт!
Шучэн всё так же, одним глазом, осмотрела статную фигуру мужчины напротив: широкие плечи, гордая посадка головы. Он хорош собой!
Осознав, что такой интерес переходит все границы приличий, она потупилась.
— Что тебя тревожит? — голос мастера Фан звучал очень спокойно.
Шучэн подумала, что теперь его очередь рассматривать её раскрасневшееся лицо. И не ошиблась! Подняв глаза, она столкнулась с прямым и таким же спокойным, как голос, взглядом наставника.
— Я мало медитировала, шифу.
— Это заметно. Для начала расслабься и отпусти все мысли. Я помогу, но дальше сама — хорошо?
Фан Синюнь сделал почти неуловимое движение рукой — отделившуюся от него энергию, Шучэн не заметила. Зато ощутила ещё большее тепло, окружившее тело со всех сторон, словно шелковый кокон.
Мир за пределами кокона вмиг померк, утратив яркие краски. А все немногочисленные звуки — шум ветра, шелест дождевых капель у подножия Гаочунь, тихое поскрипывание веток и хвои на старых лиственницах, стали глуше. Сознание погрузилось в иную реальность, больше похожую на осознанный сон. Шучэн могла управлять собственными мыслями, а перед закрытыми глазами на расстоянии вытянутой руки зависла серебряная капля, похожая на вогнутое зеркало.
Оно манило и звало к себе. Шучэн подчинилась — мысленно потянулась вперёд, тут же провалившись сквозь тесную дыру.
Она оказалась перед павильоном, установленным на сваях. Вокруг блестел мелкой чешуёй ряби небольшой пруд, поросший лотосами — крупные тёмно-зелёные листья медленно покачивались в такт волнению сизой, как грозовое небо воды. А в воздухе висел удушливый запах какого-то совсем незнакомого ей цветка.
Шучэн сделала два шага вперёд, чтобы разглядеть ажурную вывеску над входом — дорогое ореховое дерево испещряли золотистые иероглифы. Должно быть, и девиз выдающийся, если на него потрачена киноварь?
Однако, сколько она не силилась прочесть или хотя бы разглядеть вязь иероглифов, всё сливалось в невнятное пятно. А когда она решилась сделать ещё один шаг вперёд, на пороге павильона возникла такая же неясная мужская фигура. Незнакомец взмахнул широким рукавом, словно выражая недовольство — и запястье Шучэн обожгло пламенем.
Вскрикнув от неожиданности, она отшатнулась и... обнаружила себя опершийся руками о камень, на котором сидела. Горло сжало невидимой ладонью. Закашлявшись, Шучэн с трудом выплюнула крупный сгусток крови. Разглядев его, она едва не лишилась чувств от страха — бурую массу покрывали грязно-белые прожилки, напоминающие жирную паутину.