Ключи Трёх миров

Вайд Марика

— Я признаю поражение, уважаемый Бог войны, — нехотя согласился Сюэ Цзян. — В следующий раз не посмею уйти с площадки без твоего разрешения.

— Быстро учишься, — усмехнулся Хун Сяньюнь, возвращая меч в поле внутренней ци — серебристый клинок растаял в воздухе, обратившись в сгусток энергии, который затем исчез в ладони хозяина.

— Благодарю за обучение, — Сюэ Цзян вежливо поклонился, хотя наверняка чувствовал себя оскорблённым.

Гордость — одна из причин, по которой проигрывают великие бессмертные. Она ослепляет.

Этому юнцу нужно знать

вкус поражения, чтобы понимать — победа не всегда достижима. Но обуздать гордость, снять эти шоры для духа, совсем непросто. Нужно для начала принять реальность: не всегда, не везде и не во всём ты окажешься лучше остальных. И Три мира не обязательно будут вертеться вокруг твоих эгоистичных желаний.

— Возвращайся к себе, сяо Сюэ. Успокойся и медитируй.

Хун Сянъюнь провёл уходящего из сада Сюэ Цзяна заинтересованным взглядом. Обида молодого асура виднелась даже со спины — шаг потерял плавность, а вся фигура присущую стройность. Пожалуй, обучение командующего не будет лёгким.

Глава 29: Отведать чоумейн

Чоумейн: жареная лапша с курицей и овощами.

Они оказались в предместье Дицю в середине часа шэнь. Узнав родной город, Шучэн заволновалась — для чего мастер Фан привёл её сюда? Неужели хочет вернуть в поместье Се?!

[шэнь или час обезьяны — время с 15:00 до 17:00 ]

Выглядел он невозмутимо, даже умиротворённо, как никогда напоминая прекрасного небожителя, достигшего внутренней гармонии. Но Шучэн всё равно испугалась. Проявит ли враг её семьи милосердие?

Благовоспитанно семеня вслед за Фан Синюнем, она старалась не поднимать головы. Единственную дочь гуна Дицю знали многие. Шучэн часто сопровождала отца, когда тот раздавал нуждающимся зерно или принимал участие в народных праздниках. Если её опознают — сразу доложат в Красную резиденцию! Наверняка матушка организовала людей для поиска бестолковой дочери.

Словно уловив наполнившее Шучэн волнение, Фан Синюнь замедлил шаг и оглянулся.

— Ты устала?

Устала? Он ещё смеет задавать глупые вопросы! Да ей не по себе от одной мысли, что где-то совсем рядом находится рассерженная матушка и недовольный племянницей глава Се.

— Угу... — кивнула Шучэн. — Я проголодалась. Давай поедим, шифу?

Она указала на знакомую закусочную, что ютилась между магазином тканей и домом развлечений, больше известным как цветочный дом Жуохуа.

[zuohua — махровый лиловый пион]

Здесь они обедали с Тун, когда удавалось улизнуть из Красной резиденции. И Шучэн точно знала — с улицы столики, спрятанные под навесом, просматриваются плохо.

Возражать Фан Синюнь не стал. Заняв крайний стол, он протянул хозяину связку цзиньбэй и заказал миску жареной лапши.

[цзиньбэй (jinbei) — золото и раковины (каури), товарные деньги]

Переплатил — отметила Шучэн, садясь рядом. Живот незамедлительно отозвался жалобным ворчанием — запах рисовой лапши, маринованного мяса и обжаренных овощей мог свести с ума даже самих богов! Однако на отрешённом лице мастера Фан не дрогнул

ни единый мускул. Неужели питается чистой энергией?

Хозяин подал лапшу и удалился, оставив их наедине. В этот предвечерний час, да ещё по дождю, мало нашлось желающих перекусить на улице. Кроме них лапшу ела только немолодая пара в поношенных шэньи, бросающая друг на друга нежные взгляды. Но эти люди были так погружены в общение, что их можно вполне счесть за одну из стоек, подпирающих навес — подслушивать других точно не станут.

Шучэн облегченно выдохнула, взяла палочки и принялась засовывать в рот жирную лапшу, не обращая внимания на удивленный взгляд Фан Синюня. Откуда этому совершенствующемуся знать о трудностях простых смертных?

— Не спеши! — не вытерпел он. — Никто не собирается отбирать у тебя еду.

— Шифу думает, благородные барышни не бывают голодными? — с улыбкой поинтересовалась Шучэн.

Фан Синюнь лишь покачал головой. Вместо позднего обеда перед ним стояла чашка со свежим зелёным чаем. Злорадно пожелав ему ослабеть от голода, Шучэн вгрызлась в ещё горячую куриную грудку.

— Не удивительно, что ты осмелилась отпустить пленницу... — сказал он.

— Шифу, ведь, сделает вид, что не заметил моих дурных манер? — Шучэн пропустила упоминание Сюин мимо ушей, делая вид, что её больше всего на свете заботит жареная лапша и сочное мясо.

— Но удивительнее другое, — тихо продолжил Фан Синюнь. — В таком юном возрасте ты умудряешься лицемерить перед старшими.

— Я обязательно попрошу прощения у этой курицы за то, что ела её небрежно!

— Шучэн... — Фан Синюнь глубоко вздохнул, прикрывая глаза. — Довольно пустых слов! Всё, что мне хотелось бы услышать — это, кто та пленница, которую ты отпустила, вызвав гнев главы Се?

— Кто? Слабая дева, мимо страданий которой не может пройти благородный человек, — Шучэн отложила палочки и с укором посмотрела на Фан Синюня. — Если считаешь, что я поступила неправильно — верни меня в поместье Се.

— Шучэн! — мастер Фан незамедлительно открыл глаза и невежливо указал на неё пальцем. — Я же просил — прекрати делать это.

— Делать? О чём ведет речь шифу? — спросила Шучэн, чувствуя, как сердце от страха убежало в пятки.

Она хорошо знала предел терпения у отца и полгала, что нашла его у матушки. А вот с Фан Синюнем пока не определилась — можно ли дразнить этого заклинателя или же лучше сразу броситься в ноги, признав ошибку?

— Шучэн... даже у богов не хватит сил слушать тебя.

— Слава небесам, мой шифу не достиг божественного уровня!

Рука Фан Синюня вернулась на место, спрятавшись в широком рукаве нежно-голубой мантии. На этот раз он промолчал, окинув Шучэн внимательным взглядом.

Интересно, поставит ли на колени, как любила делать матушка?

Встретившись взглядом с его глазами, она с вызовом улыбнулась. Обычно после этого матушка выходила из себя, приказывая добавить палок непокорной дочери. Но Фан Синюнь просто молчал, разглядывая её то ли с сожалением, то ли с едва прикрытым сочувствием.