Книга Лазаря
Шрифт:
Эта Ольга, которую можно включить и выключить…. Бред… Может, мошенники?.. Тратить такой талант на него?.. Не олигарх, не шпион… Что-то подсказывало, что все услышанное – правда, пусть и не полная, но значительная часть… Во многом Степан явно лгал, преследуя какую-то свою цель. Лгал неумело, и было ясно, что он боялся, но не банального насилия, а чего-то более опасного, того, что могло повредить или помешать… Чему помешать?
В очередной раз вернувшись на кухню, Василий взял с подоконника коробку с куклой. Осторожно, двумя пальцами, достал ее и бережно устроил на ладони. Человечек был теплым,
Еще один необъяснимый момент. Он не смог как следует рассмотреть внешность этого Степана, когда впервые увидел его на пороге. Тот выглядел потертым и невзрачным мужичком с почти отсутствующими чертами лица. Однако Степана уходящего запомнил настолько хорошо, что, наверное, смог бы его нарисовать, если бы умел. Каким образом он понял, что Степан – тот самый тип, что следил за ним три дня назад? Над этим стоило подумать. Однако, как ни старался, думать не получалось. В голове просто не возникало никаких разумных объяснений. Прихватив куклу, Василий зашел в комнату бабушки и прилег на софу. Поднес тряпичного человечка к глазам и принялся его рассматривать, стараясь не касаться головок щеп, воткнутых в кукольное тельце.
Пальцами ощупывал и гладил мешковину, чувствуя шероховатость материала и мягкую, чуть хрустящую набивку внутри. Знакомое, почти стертое впечатление из детства… Его руки словно помнили, что он уже когда-то трогал нечто подобное. Василий встал и подошел с старому комоду, стоящему рядом с книжным шкафом. Наполовину выдвинул верхний ящик и из-под пачки старых бабушкиных бумаг и документов вытащил увесистую лакированную шкатулку с наградами. Поверх орденов и медалей лежал небольшой плоский матерчатый мешочек с плотно затянутой шпагатом горловиной и привязанной к нему тонкой веревочной петлей. Он почти забыл о талисмане, который бабушка заставляла его носить до самого окончания начальной школы. Она называла его как-то странно… Как-то по-детски… Василий подошел к окну. Можно было поклясться, что мешочек и кукла сделаны из одного и того же материала и одним и тем же человеком. Даже стежки по краям мешочка были идентичны стежкам на кукле. Он закрыл глаза и осторожно ощупал куклу еще раз. Затем погладил мешочек.
«Гри-гри» – вот как она его называла.
Василий надел мешочек на шею и осторожно, не открывая глаз, сжал его. Так и есть. И кукла, и гри-гри явно были связаны друг с другом. Убрав человечка в коробку, вернулся на кухню, где на столе среди водки и огурцов лежала визитка Степана. Достал из холодильника пиво, уселся у окна.
«Благотворительная миссия “Душа“, – прочитал он на визитке. – Степан, телефон, факс, адрес: ул. Краснопутиловская, 69. Пом. № 189»
Василий хмыкнул. Степан. Имя и должность в одном слове. На обратной стороне карточки – красочный герб Ватикана и рядом еще один – белый щит, обрамленный черной мантией с королевской закрытой короной сверху и зеленым крестом с «ласточкиными хвостами». Смотрелось внушительно и даже таинственно.
Высказывание Степана об отсутствии у него души Василий воспринял как занимательный и даже забавный факт, над которым ему самому довольно часто приходилось раздумывать. Впрочем, без особого успеха.
Как можно привязать тело к душе, если она существует? Живо представил себе бабушку, привязывающую мертвого младенца бельевой веревкой к хвосту туманного облака с лицом призрака Каспера из мультфильма. Он скорее всего посчитал бы все произошедшее фокусом или неумным розыгрышем, если бы не Ольга. Слишком ярким было воспоминание о хрустящем звуке внутри ее головы, когда он засунул палец во впадину на шее.
Звонок в прихожей прервал его внутреннее расследование.
Отодвинув щеколду, увидел на пороге приторно улыбающуюся соседку. Высмотрела, конечно, на лестничной площадке пакет с бутылками.
– Заходи, теть Тань, – махнул рукой Василий.
– Спаси тебя господь, Васечка, – просияла та, перекрестилась и быстро прошмыгнула на кухню.
Василий появился в дверном проеме, когда соседка уже успела закинуть в рот порцию водки, шумно, по-мужски выдохнув. Блаженно улыбаясь, потянулась за огурцом.
– Ты, Вася, никак покреститься решил? – причавкивая, задала она неожиданный вопрос.
– С чего ты взяла? – Василий пристально посмотрел на нее.
Похоже, что еще не пьяна.
– Так ведь батюшка к тебе сегодня приходил. Зачем бы это? – спросила тетя Таня, наливая себе в стакан еще одну немаленькую порцию.
«Допилась до “белочки“», – подумал Василий, но решил уточнить:
– Когда приходил?
– Ну так сегодня, когда еще? – трезво взглянула на него соседка. – Батюшка с девкой какой-то. Ты, Вася, с водкой осторожнее, так и до беды недалеко, а ты еще молодой…
Василий, заинтересованный странными словами пьянчужки, опустился на стул.
– Почему ты решила, что он «батюшка»?
– Ну а кто? В рясе, с крестом, – уверенно ответила тетя Таня, наливая себе без малого полстакана. – Он еще споткнулся на площадке и упал. Слава богу, все обошлось. Ты же сам его поднял и в квартиру затащил.
– Ну ты даешь, теть Тань! – громко сказал Василий. – Ты что? До глюков допилась?!
– Вася, сынок, да как ты можешь… – протянула соседка, глядя ему в глаза. – Я сначала подумала, что попа дружки твои уронили. Хотела даже в полицию звонить. А потом смотрю, ты с ним и с девкой этой…
– Ладно, – отмахнулся он от нее, – ты лучше… домой иди… И водку возьми, если хочешь.
– И тебе не хворать, – неожиданно строго сказала соседка и поднялась со стула. – А водки твоей поганой мне не надобно!
Оправив старый халат, с достоинством повернулась и вышла, не забыв демонстративно хлопнуть входной дверью.
Проследуй сейчас под окном колонна немецких танков в сопровождении бравурного марша, Василий удивился бы меньше. Соседка отказалась от дармовой водки? Такое поведение никак не укладывалось в привычную обыденность этой квартиры и жизнь тети Тани, которую он знал наизусть, вплоть до последней буквы ее словарного запаса.