Княгинины ловы
Шрифт:
– Боярин!
– окликнула она Димитрия, тот удивленно оглянулся.
– А где гривна твоя серебряная?
– Которая?
– сделал он вид, что не понял.
– Та, что на шее твоей висела.
Димитрий коснулся горла:
– В сечи, должно, потерял.
– На заставу въезжали, так еще была.
– Ишь ты, глазастая! Ну, значит здесь, где обронил.
– Она хоть знахарка-то настоящая или такая же как вещунья?
Димитрий пристыженно отвел глаза:
– Настоящая,
– Не дорого ли? Целая гривна за байки для девок?
– Так на меньшее не соглашалась ни в какую: боязно ей княгине на боярина гадать.
Елена покачала головой. Димитрий шепнул:
– Я в баньке помоюсь да приду опять, как вчера. Выйдешь?
– Не выйду.
– Почему?
– Выкупать уж нечего.
– А я все равно приду.
Елена фыркнула и ушла в терем.
– Хозяйственная, - с уважением бросил ей в след Гордей, - мужнино добро беречь будет.
– Эх, Гордеюшка, выпить чарку надобно!
– похлопал по плечу гридня Димитрий.
И вои зашагали к избе Неждана, там их уже ждала истопленная баня и медовые чарки. Трудный день был завершен.
Крупные звезды заглядывали в оконце. Девки и княгиня сидели вкруг лучины в одних рубахах, расчесывая мокрые после бани волосы. Елена, Арина и Параша тихо мурлыкали грустную песню. Забава молчала, уставившись в мягкий свет лучины. Молодая княгиня вначале заметно нервничала и все время бросала быстрые взгляды то на дверь, то на окно. Но потом, тяжело вздохнув, успокоилась. И тут в комнату заглянула Добронега.
– Опять пришел, во хмелю, - шепнула она княгине, - просит, чтоб ты вышла.
– Не пойду я, - неуверенно ответила Елена.
– Пойди, пойди, хмельной сильно, натворит чего.
– Ты на что ее подбиваешь, старая сводня!
– взвилась Аринка, забываясь, что грубит боярыне, - а еще в монастырь собирается! Слышала же, не пойдет княгиня!
– Пойди, - не обращая внимания на Арину, потянула Елену за рукав Добронега, - ведь все уж поняла. Сейчас не выйдешь, жалеть станешь.
– Не ходи, княгинюшка, - в первый раз присоединилась к Аринке Забава.
– Кто он тебе, боярыня, что ты за него так хлопочешь?
– Матушка его - крестная мать моим дочкам, кума моя. Иди, княгиня.
– Не ходи, - обе девки закрыли Елене проход.
– А что лешаки тоже хмельное пьют?
– спросила Параша.
– Какие лешаки?
– удивилась Пересветовна.
– Ой, - закрыла рот руками девочка, испугавшись гневного взгляда княгини.
Елена быстро накинула навершник поверх рубахи, скрутила волосы в тугой узел, заправила в повойник, и решительно шагнула к двери.
– Прочь пошли!
– оттолкнула она холопок.
– Пущай губит себя, коли невмоготу, - обиженно проводила ее взглядом Забава.
На дворе было
– Эй, боярин, спишь? Не надобно здесь спать, к ночлегу ступай.
Димитрий не пошевелился.
– Да вставай же, ты!
– Елена с силой потрясла его, парень приподнял голову, что-то пробурчал и уткнулся лбом ей в плечо.
– Ну, что ж ты, Митенька, сокол мой, так напился?
– вздохнула красавица и погладила его по голове.
– Какой ты ласковой можешь быть, - услышала она вполне трезвый голос и быстро отсела на край. Димитрий, перекинув ногу, оседлал бревно и подвинулся. Даже в полумраке было видно, как насмешливо блестят его глаза. Девушка поняла, что он ее разыграл. Если боярин и был пьян, то не настолько сильно, как сейчас прикидывался.
– Зачем явился?
– раздраженно спросила Елена, вскакивая.
– Залежать тебя пришел, - он тоже встал. Их разделяло три шага.
– Что?
– не расслышала она, делая еще один шаг к крыльцу.
– Взять тебя хочу, - громче сказал Димитрий, шагая к ней.
– Куда?
– Елена растерянно посмотрела в сторону сеней, рассчитывая, успеет ли добежать. Она выскочила на двор босая, и теперь прохладные травинки беспокойно щекотали ноги.
– Тут недалече, - указал Димитрий в сторону высокой травы за баней, Елена невольно повернула голову, но тут он сделал резкий прыжок и схватил ее за руку повыше локтя. Девушка взвизгнула.
– Очумел, ты боярин! Пусти!
– гневно стала она выдергивать руку.
– И не подумаю, - Димитрий рывком поднял ее на руки и понес за баню.
– Пусти, пусти, - шептала она.
Молодец проворно расстелил широкое корзно на траве, уложив на него Елену. Она попыталась вскочить, но он сгреб ее в охапку и, обдавая хмельным духом, начал засыпать поцелуями. Мужские руки смело хозяйничали по ее телу.
– Всегда берешь, что хочешь?
– холодно сказала Елена.
– И честь тебе моя не помеха.
Димитрий отшатнулся. Ее голубые глаза теперь, в ночи, казались черными угольками, искры от них жгли парню сердце.
– Да все не так, как ты думаешь... не забавы ради, - стал он подбирать слова.
– А как?
– Полюбилась ты мне, крепко полюбилась. Как увидел, сразу понял - попался, словно шелковую петлю на шею накинули... Брыкаться начал, на волю рваться, оттого и грубил тебе, ссоры искал, думал, что отпустишь. А ты только крепче затягивала... Да ведь сама все знаешь! Искусна ты на ловы.