Княгинины ловы

Луковская Татьяна

И Забава протянула парнишке какой-то небольшой сверток. Тот засунул его за пазуху.

– Ну, прощаться будем, - Забава поцеловала брата в лоб, - даст Бог, скоро уж свидимся.

– Не спешите!
– раздался голос у нее за спиной, на поляну вышли гридни.

– Беги!
– закричала Забава мальчонке и сама, подобрав подол, рванула в лес.

– Ты за малым, я за девкой, - рявкнул Гордей. Началась погоня.

Забава оказалась быстрей, чем он думал, она летела, как лесная лань, с легкостью перепрыгивая через поваленные стволы сухостоя. Ее белая косынка,

упавшая на спину, мелькала уже довольно далеко. «Да, в тридцать бегать, это тебе не в шестнадцать, отвык уж так скакать», - досадовал на себя Гордей. «Если бы дура косынку скинула, так уж из виду бы ее потерял». Белое пятно косынки действительно помогало гридню, показываясь то тут, то там за деревьями.

Поначалу молодость Забавы давала ей перевес, и она легко уходила от погони, но Гордей был выносливей. Постепенно силы начали покидать девку, и она стала замедлять бег. Гридень же, наоборот, бежал степенно. Расстояние стало сокращаться. Вскоре Забава уже слышала чужое тяжелое дыхание за своей спиной. Страх придал ей сил, и она сделала последний рывок, но тут нога угодила в ямку, подвернулась, и девушка с размаху полетела на землю. Рука Гордея схватила ее за косу. Погоня закончилась.

Они оба сидели на земле, запыхавшись и отплевывая сухими губами слюну, Забава хваталась за бок. Гордей железной хваткой держал ее за запястье.

– Отдышалась? Пошли.

Забава молча встала и поплелась за гриднем. За всю обратную дорогу они не сказали друг другу ни слова. И только подойдя к крепостной стене и не увидев Чурилы с братом, она радостно прошептала:

– Не догнать твоему псу моего брата, а я упираться пред княгиней стану. Ничего не докажите, только дураками себя выставите.

– Догонит, - коротко ответил Гордей, лицо его выражало уверенность.

– Княгинюшка, вставай!

Елена приоткрыла тяжелые веки, над ней стояла Аринка и трясла ее за рукав.

– Чего тебе?
– сонно пробормотала княгиня.

– Гридни Забаву в лесу поймали, говорят, она какой-то сверток за Утицу передавала.

Елена быстро вскочила, торопливо стала одеваться.

– Воды принеси умыться, - приказала она Аринке. Когда холопка выбежала, Елена беспокойно осмотрела постель и рубаху: нет ли каких следов. В комнату с водой вбежала Арина.

– Забава-то где сейчас?
– умываясь, спросила княгиня.

– У бояр на постое. Жидятко прибежал. Воевода в ножки падает, тебя кличет. А могли б и сами явиться, а не княгиню, как собачонку, подзывать.

Елена промолчала. Они вышли во двор. Привалившись к забору, их ждал холоп.

– Ну, веди, - окликнула Жидятку Елена. У крыльца Неждана она приказала Арине остаться:

– Здесь будь, сама пойду.

В избе ее ждали Димитрий, Вышата, Пахомий и Гордей. Забившись в угол, как затравленный зверек, стояла Забава. Увидев Елену, она кинулась к ней:

– Княгинюшка, спаси, спаси заступница!

– Что случилось?
– удивленно обвела всех взглядом княгиня. Всех, кроме Димитрия, на него она боялась поднять глаза, хотя знала, что уж он-то с нее очей не сводит.

– В лес она пробралась

да грамотицу брату передала, а нас врагами называла, - сказал Гордей.

– Врет он! Не говорила я такого, послышалось ему. А с братом встречалась ... Что же здесь плохого? Он в Успенье меня навестить пришел, а ему сказали, что я с княгинюшкой уехала. Так он, горемычный, за обозом следом побежал. На мертвых татей в лесу наскочил, перепужался.

– Да не из пугливых он у тебя, - перебил ее Гордей.

– Перепужался, - не обращая внимания на слова гридня, продолжила Забава.
– Да по следам колес за нами вот к утру до заставы добрел. Через стену не стал перелезать, малой еще. Я на теремную светлицу утром подышать вышла, а он мне из лесу платочком машет, ну, я к нему сама и вышла.

– А что ж бежали-то, коли плохого ничего не делали?
– не унимался Гордей.

– Так испугались, мало ли, что у вас на уме, - Забава облизала пересохшие губы.

– Стало быть, грамотицу ты на тот берег не передавала?
– вмешался Вышата.

– Хлебушек то был, для братца, оголодал ведь дорогой, - Забава продолжала отпираться, и все выходило складно.

Елена стояла растерянная, не зная чему верить, и тут в дверь ввалился Чурила, за ухо он втащил в избу брата Забавы.

– Ты что делаешь, ирод, ухо оторвешь, - отчаянно кинулась на него Забава, но Гордей быстро оттащил ее.

– Кусался змееныш!
– Чурила потер запястье, на котором четко проступали кровавые следы острых зубов.
– Лодка у него в камышах стояла, уж отплывать хотел, ели догнал.

– Пешком, говоришь, от Успенья шел, - холодно бросил Вышата Забаве.
– Грамотица при нем была?

Чурила пошарил за пазухой и достал маленький сверток:

– Вот! В воду, зараза, кинул, да он не утоп - я подхватил.

Забава побледнела, руки мелко задрожали. Она отступила в красный угол под иконы, быстро переводя взгляд со свертка на Елену.

Воевода кашлянул, привычно огладил бороду:

– Ну-ка, Чурила, выведи мальца, да смотри, чтоб не убег.

– Не убежит, - гридень увел отрока на двор.

Вышата начал разворачивать сверток, в холщовом мешочке оказался скрученный кусок бересты:

– Ого! Да мелко как писано, неужто и грамоте холопка обучена?

– Так со мной вместе матушка Марфа учила, - пояснила Елена. Сердце у нее быстро стучало в дурном предчувствии.

– Ну, Пахомий, ты поглазастей будешь, читай, - и Вышата протянул бересту молодому боярину. Забава при этом села на пол, закрыв рот рукой.

Пахомий, подойдя к узкому оконцу, начал читать громко, нараспев:

«Здрав будь, милый мой батюшка, шлю тебе весточку, как обещалась. Передай милостивому князю нашему, что у нас беда приключилась страшная. Князь Чернореченский спутался с вдовицей Бежской, а княгинюшку нашу отсылает восвояси. Приехали за ней бояре и везут ее к свекрови, возвернуть приданое. А приставил князь к княгинюшке нашей недоброго человека, боярина Первака...»

Пахомий сделал паузу, и все уставились на Димитрия. Тот стоял, прикусив нижнюю губу.