Княгинины ловы
Шрифт:
Телеги привычно расставили кругом, внутри развели три костра, натянув с запада перед ними на палках рогожи, чтобы свет не так хорошо был виден с равнины. Шатров разбивать не стали, а, побросав их на землю вповалку, попадали на них, протягивая закоченевшие руки и ноги к огню. В котлах забулькала вода, запыхтела каша.
– Мы по лугам еще пройдемся чуть подальше?
– спросился Чурила у Дмитрия, ему хотелось быстрее исправить досадный промах и показать свое рвение.
– Ступайте, - буркнул Димитрий, все еще обижаясь.
Чурила с бортником,
– Что бы это могло быть?
– удивился Пахомий.
– Может, еще какой покойник?
– предположил кто-то из воев.
Из темноты с озабоченными лицами выскочили Чурила с Баженом, а с ними еще один густо покрытый грязью человек.
– Здрава будь, княгинюшка, и вы бояре, - произнесло это странное существо.
– Ба, да это же Игнатий!
– первым узнал княжеского гребца Пахомий.
– Ты как здесь оказался, почто не на лодьях?
– встревоженно спросил Димитрий.
– Нет больше наших лодей, и гребцов, и воев при них, царствие им небесное, тоже нет. Один я остался! Побили всех заозерцы.
– Заозерцы здесь?!
– вскричал Димитрий.
– Да как узнал, что они?
– Так черт их крючконосый там всем заправлял, узнал я его.
– Найден!?
– и только тут Димитрий вспомнил, где видел воя с рыбьими глазами, который кинул копье в Елену: в Бежске, среди гридней Ростислава.
«Значит, все-таки Улита», - почему-то с облегчением подумал Димитрий, а вслух сказал:
– Ну, сказывай, как было.
Игнатий стал говорить торопливо и сбивчиво.
– Так отпросился я с утречка рыбку половить, у меня там поодаль сеть с вечера была раскинута... так вот, смотал я снасти, уж начал назад сбираться, да слышу шум какой-то, а далече, не видно ничего. Бросил я все да побежал к лагерю, ели успел в камыши шмыгнуть. Да уж все кончено было. Наши вповалку мертвые лежат, а ихние вои лодьи наши рубят. Жечь не стали, боялись, наверное, что с соседних вервей дым заметят. А этот-то, крючконосый, ходит да все покрикивает.
– Сколько ж их было?
– спросил Вышата.
– Большой отряд, с сотню наберется.
– Сколько!?
– все трое бояр вскочили на ноги, по спинам побежал недобрый холодок.
– Так вот я до бури в камышах просидел ни жив ни мертв, - продолжил Игнатий, - да все думал: куда мне теперь бежать - в град за подмогой али вас предупредить. И решил сюда податься. Мы ведь вас еще вчера ждали, ну, думаю, где-то они на подходе. Я вдоль болота на восход и побежал - а тут дождь полил. Остановился я переждать, да потом опять побежал. А тут на меня Чурила выскочил. Вот и весь сказ.
Игнатий развел руками. Его усадили греться.
– И что делать будем?
– начал совет Димитрий. Рассказ гребца слышали все, в том числе и княгиня. Елена растерянно
– Назад на Полуночную нам не пробиться, дороги нет, сами знаете. Вперед тоже, с такой силой нам не справиться. К переправе надо идти за Утицей, помощи у Мстислава просить, чтобы дружину дал в сопровождение.
– Нет!
– резко выкрикнул Димитрий, - К Залесскому мы не пойдем. Телеги бросим да вдоль болота пробиваться станем. Игнатий же прошел.
– Игнатий один был, вон грязью перемазался, да под дождичком, его и не заметили, а мы-то как? Вглубь топи уходить нельзя - потонем, а с краю увидят - перебьют. И здесь выжидать нечего: они от лодей на нас скоро выйдут, гонца в Чернореч послать не успеем. Сейчас передохнуть надобно немного да затемно к переправе выступать.
– Я сказал нет, значит - нет!
– грозно одернул воеводу Димитрий.
– Прорвемся вдоль болот, сейчас выйдем, так затемно мимо них проскочить успеем.
– Зря ты упрямишься: зачем княгиню опасности подвергать? К Мстиславу-то верней будет, - не уступал Вышата.
– Княгинюшка, да скажи хоть ты ему!
– Что ж я ему скажу, коли он моим отцом брезгует, - раздраженно ответила Елена.
Вышата подошел к ней как можно ближе и зашептал на ухо:
– Да не брезгует он твоим батюшкой, боится, что не захочешь потом с нами в Чернореч ехать, а у отца останешься. Пообещай ты ему, что с нами вернешься, он и передумает.
– Так ты ж воевода, а не он. Приказывай, так все и пойдут, и он тоже.
– Это вы друг с дружкой играйтесь, коли вам так хочется, - с укоризной покачал головой Вышата.
– Попроси, княгинюшка, тебя он послушает. Ведь сгинем все!
– Ладно!
– махнула рукой Елена.
Она плавно подплыла к Димитрию, гневно раздувающему ноздри.
– Послушай, - как можно более ласково пропела княгиня, - вам у отца опасаться нечего, не обидит он вас. Я все батюшке расскажу: что дрогой меня защищали и многое претерпели. Он вам поможет и дружину даст. И не сомневайся. Слово даю, нешто я батюшку не знаю? Домой вернетесь к женам да деткам.
– А ты?
– испытующе посмотрел на нее Димитрий.
– А что я? Мне дома следует остаться. Я позора избегу, князь - ненужной встречи, а приданое потом воротите. Свекровь пусть пришлет. Всем так лучше будет.
– Кроме меня, - сказал он, хватая ее за руку. Елена вырвалась, оглядываясь по сторонам.
– А говорила - любишь.
– Митенька, я княгиня, а ты женат, у тебя водимая есть, венчанные вы. А я тебя вечно помнить буду, Бога о тебе молить. Только, что замуж больше не выйду, то я тебе обещать не могу. Еже ли отец прикажет, так поперек его воли не пойду, но любить только тебя буду. То правда!
– Скажи, Елена, - срывающимся голосом заговорил Димитрий.
– Вот если бы явился сейчас пред тобой князь твой , на колени пал да прощения бы попросил... Ну, чтобы с ним ты осталась. Ты бы простила?
– он заискивающе заглянул любимой в глаза.