Князь Стародубский
Шрифт:
— Держите его. — Велел кметям и взяв скальпель склонился к раненому.
Попытался развести края раны пальцами. Не идет. Илья замычал и выгнулся дугой. Подождал и когда он осел на столешницу, чиркнул скальпелем. Странно, витязь вроде даже и не почувствовал. Зато из разреза хлынула кровь, вперемешку с гноем. Дал стечь, промакивая тряпкой. Потыкал пальцами вокруг раны. Снова поток гноя и крови. Ппц! Ладно, делать нечего, режем дальше. Вздохнул и сделал еще разрез.
Сколько я возился, не знаю. Показалось — вечность. В конце концов, удалось извлечь, под рык оперируемого, больше похожий на
— Вот что могло его убить, а не железо. — Продемонстрировал находку ученикам, после того как почистил рану, зашил края и установил дренаж.
Илья уже успокоился и смотрел осознано.
— А он поправится? — Робко спросила одна девчушка.
— Должен поправится. Мы же так старались. А если вздумает умереть, пусть сразу скажет, я сам его придушу.
— Пить будешь? — Поинтересовался у пациента.
Тот кивнул. Взяв котелок с приготовленным и уже остывшим отваром, перелил его в ковшик и вынув из-за рта изгрызенную палку, стал осторожно поить страдальца. Потрогал лоб. Горячий, зараза.
— Несите его в гридню, только осторожно. Не растрясите. — Повелел я кметям. — Вы дежурите у его постели круглосуточно, по очереди. Сами разберетесь кто и когда, — это ученикам, — поите его постоянно и обильно, вставать не давайте. По нужде пусть под себя ходит, потом отмоете. Рану каждую смену осматривайте, поправляйте повязку. Смотрите, не развалите дренаж.
Потом повернулся к зрителям:
— Я — спать. Все свободны, всем спасибо.
У самой двери меня придержал за рукав Дружина:
— Удивил, князь. Приходилось уже?
— В первый раз.
— Как думаешь, выживет?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Он молодой, сильный. Гадость, что его убивала, я достал. Но …
— Понимаю.
— Все, старик, еле на ногах стою. До завтра.
Глава 6. Наши силы растут
Пытали беглеца не долго, раскололся, как гнилой орех. Велели ему наняться ко мне, посмотреть, что и как, по возможности прихватить доспехи, слухи про которые стали расползаться, и привезти боярину Постнику.
Собрал свое воинство и объяснил, что нужен нам палач и двое ему помощников, чтобы было кому исполнять приговоры провинившимся. Кого сечь, а кого и вешать. Работа в нагрузку к основным обязанностям и не самая почетная, зато у палача зарплата будет как у сотника, а у его помощников, как у пятидесятников. Есть желающие? Задумались. Вперед вышли семь человек. Я посмотрел на них внимательно, подумал и выбрал одного, в глазах у которого не заметил жадного блеска, а только равнодушие.
— Сам себе подбери двоих подручных, из этих. — Кивнул на вызвавшихся.
— Хорошо.
— Готовьтесь. Завтра дезертира вешать будем. Постройте виселицу в дальнем углу, у выгребных ям.
— Сделаем.
На следующий день построил всех снова. Притащили упирающегося беглеца. Объявил приговор и махнул палачу. Велел повесить осторожно, чтобы шею не сломал, а поплясал, сука, в петле. Умирал гадёныш долго. Но моих пехотинцев это нисколько не огорчило, а только забавляло. Времена такие. Особенно веселился десяток,
Илью осматривал постоянно. Лучше не становилось. Видимо, нагноение сделало свое дело, и зараза пошла вовнутрь. Организм, даже такой могучий, не справлялся. Пришлось перейти на другую сторону и поискать в сети, какой антибиотик может помочь. Очень уж не хотелось терять богатыря.
Заодно посмотрел, все ли правильно я делал при операции. Ага, как же! Ошибся везде, где только возможно. На мое и пациента счастье не задел ни одной артерии, крупной вены или жизненно важного органа. Съездил в Южу, в аптеке пообщался с провизором, потом поймал врача в больнице и приобрёл у него рецепт.
Между тем в усадьбу началось паломничество смердов. Небывалый урожай этого года на моих полях и огородах вызвал в кругах земледельцев ажиотаж. Разузнали у моих холопов отчего так получилось и потянулась цепочка просителей, оправдывая наши расчёты. Никому не отказывал, но бесплатно не отдавал, менял на зерно и овощи нового урожая, с выгодой для себя. Семян было припасено достаточно, на всю округу хватит. Заодно порекомендовал свои озимые. Пусть богатеют, а с ними и я.
В деревнях появилось много скота, еще в начале лета я закупил изрядно коров, бычков и овец для кормежки строителей, часть роздал смердам под символический процент, но с одним условием — переходить на трехполье. Те чесали в затылках, сомневаясь, но соглашались.
Строительная артель поставила для себя, по приезду, небольшую кузню, чтобы изготавливать и ремонтировать инструмент. Дружина Кнутовичь мне всю плешь с этой кузней проел. Съездил, посмотрел. И договорился с артельным кузнецом, что я направлю к нем ученика, уже имевшего опыт работы с железом, а он, за время, пока идет стройка замка, подтянет его в своем ремесле за малую толику серебра от меня.
В самом конце сентября, почти разом, объявились Аарво, Кайт и Андрей с пополнением. Привезли с собой 167 новобранцев. Особенно отличился Кайт, навербовав почти две трети от общего числа. Земли, где он искал будущих воинов, пострадали от постоянной войны с Орденом меченосцев, появилось много сирот. Так что в наших рядах образовалась весомая часть, состоявшая из прибалтов, эстов и ливов, которые, впрочем, хорошо говорили по-русски.
Сразу же вслед за витязями приплыл Третьяк Малыгин, с новгородскими и псковскими юношами, пожелавшими мне послужить. Расплатился с купцом, как и обещал, вызвав у того явное облегчение. Видимо, боялся, что не смогу найти столько серебра. Все же не удельный князь.
Узнав о большом урожае, новгородец обрадовался и сразу же завел разговор о скупке. Проблема с зерном — вечная боль его земли. Пришлось обломить, самому нужно. На корм строителям, челяди и войска, запасы продовольствия улетали со свистом. Придется, скорее всего, самому закупаться по окрестным княжествам.