Князь Святослав II
Шрифт:
– Где друг твой Вышата Остромирич?
– спросил Порея Святослав.
– Иль разошлись ваши пути-дорожки?
– Да, пожалуй, разошлись, княже, - невозмутимо ответил Порей.
– Вышата и с ним все новгородцы к сыну твоему Глебу на службу подались, а я вот забрал с собой волынян - и на Русь.
– Почто ко Всеволоду, а не ко мне пришел?
– Тебе, княже, я мог бы и в Тмутаракани служить. Не захотел, как видишь.
– Вольному воля.
Святослав давно знал Порея как храброго и мудрого воина. Не удалось в свое время переманить его к себе от Ростислава, теперь вот Всеволод
Святослав утешил себя тем, что хотя бы Вышата с Глебом остался.
В Чернигов дружина Святослава возвратилась уже по первому снегу.
На фоне снежной белизны особенно уныло смотрелись полуобгоревшие избы смердов; больше всего деревень было сожжено половцами в Посемье.
Святослав, отпуская из плена троих степняков, раздраженно сказал им:
– Выкуп за Шарукана в четыре тысячи золотых монет жду к лету. Не будет выкупа - простится хан с головой. Так и передайте его родичам. За беков и беев возьму по полторы тысячи монет за каждого.
Дружинники Святослава проводили половцев до Курска и отпустили, снабдив провиантом на три дня.
С наступлением декабря так завьюжило, что носа из дому не покажешь.
Святослав отложил поход на Всеслава до весны, видя, что бояре его зимой воевать не рвутся. К тому же многие были сильно изранены в сече с половцами. Зерновит и Коснячко даже головы с подушки поднять не могли. Это тоже остудило воинственный пыл Святослава.
Ода, видя, как много дружинников убито и поранено в битве, сказала с упреком мужу:
– Воинов своих пожалей. Дай им от ран отойти! Повремени с Киевом, весны дождись.
– Ладно, уговорила, - огрызнулся Святослав, - жду весны…
Весной, едва апрель пригрел землю, в Переяславль и Чернигов примчались гонцы от Изяслава, который двигался к Киеву с польским князем Болеславом и призывал братьев выступить ему навстречу, чтобы совместными силами сокрушить Всеслава, незаконно занявшего киевский стол.
Святослав, прочитав послание старшего брата, взбешенный швырнул свиток себе под ноги.
– «Я - великий князь киевский повелеваю тебе…» Он мне повелевает!
– Святослав выругался.
– Храбрым стал за польскими-то копьями! Мать твою!
– Много ли поляков ведет за собой Изяслав?
– спросил Веремуд.
– Про то в грамоте нет, - ответил князь.
– Но раз уж Изяслав высоко задирает нос, точно с ним все Болеславовы магнаты. Сбежались, как тати на грабеж!
– Надо подчиниться, княже, - промолвил Веремуд.
– У Изяслава ныне сила, а Всеслав Ярославичам врагом был и будет.
Святослав промолчал, но в душе согласился с воеводой: стол киевский надо освобождать. В чужое гнездо залетел Брячеславич!
* * *
Уходя в поход, Святослав оставил сыновей дома. Ода слышала, как ее супруг сказал Веремуду, тоже оставшемуся в Чернигове: «Всеслав зело сильно за великокняжеский стол биться будет. Может, придется Киев приступом брать. Не хочу, чтобы сыны мои это видели».
В душе Ода была благодарна мужу. Сердце ее пылало любовью к Олегу, она чувствовала, что все больше погружается в пучину греховной страсти. Ее тайные встречи с пасынком в отсутствие мужа участились.
Роман
Дни тянулись нестерпимо медленно. Вестей о событиях не приходило.
Оду вдруг посетила неожиданная мысль, немного смутившая ее, но тем не менее надолго занявшая воображение.
«Если Святослав погибнет в битве, тогда я смогу стать женой Олега не только перед Богом, но и перед людьми».
Однако заговорить об этом с Олегом Ода не могла и думать, чтобы он не решил, будто она желает смерти его отцу.
Накануне Пасхи в Страстной четверг дружина Святослава возвратилась в Чернигов.
Было раннее утро. Сыновья полуодетые с заспанными лицами обступили отца, едва он вступил в терем.
– Ну как? С победой вернулся?
– нетерпеливо спросил Роман.
– С победой, - усмехнулся Святослав, сбрасывая плащ на руки слуге.
– Крепко стоял супротив вас князь Всеслав?
– Крепко, - ответил Святослав, - но не Всеслав, а Изяслав. Однако мы со Всеволодом уломали его-таки. Победа, сынки! Победа!
Сыновья в недоумении хлопали глазами.
– Над кем победа, тятя?
– Над Изяславом, - засмеялся Святослав, - над кем же еще!
Олег и Роман изумленно переглянулись.
Всеслав?
– чуть не в один голос спросили они.
– Всеслав бежал, не приняв боя, - сказал Святослав.
И только после бани Святослав обстоятельно рассказал сыновьям и племяннику Борису, что произошло под Киевом. Рассказ Святослава слушала и Ода.
– Всеслав, прознав, что Изяслав идет на него с поляками, вооружил всех киевлян от мала до велика и вышел ему навстречу, разбив стан свой под Белгородом. Изяслав с Болеславом неподалеку расположились, нас со Всеволодом дожидаючись. Два дня они так стояли. Когда подошли мы со Всеволодом и стали станом, загородив Всеславу дорогу к Киеву, оказался князь-кудесник меж двух огней.
– Святослав сделал паузу, утер полотенцем потный лоб и отхлебнул из ковша пахучего квасу.
– Кабы дошло дело до сечи, чаю, была бы рубка похлеще, чем на Немиге-реке. Но понял ведун Всеслав, что где нету доли, там и счастье невелико, взял да и сбежал от киевлян вместе с сыновьями. Сбежал Всеслав ночью, а утром еще до петухов от киевлян пришли послы к нам со Всеволодом просить, чтобы мы заступились за них перед Изяславом. Всеволод обещал свою поддержку киевлянам, я тоже.
Днем уже пришли мы вместе с киевскими послами пред светлые Изяславовы очи и толковали с ним битых три часа! Сначала Изяслав выкобенивался, гнал киевлян прочь, ругался по-мужицки, потом оттаял, подобрел. Я убедил Изяслава не водить поляков в Киев, не дразнить народ, раз уж принимают его киевляне назад добром. Тут Болеслав возмутился, мол, что же я, зазря шел! Стал золото требовать с Изяслава, выполнения обещаний каких-то. Заметил я по лицу Изяслава, много он наобещал полякам, а выполнять явно не хочет, поэтому просит у нас со Всеволодом поддержки. А мы всегда рады ляхов с земли нашей вытурить, молвим оба Изяславу в лад, коль битвы не было, так и платить не за что!