Княжна Разумовская. Спасти Императора

Богачева Виктория

— Ради Бога! — я вскинула лицо и тряхнула волосами, и напрасно. Висок пронзила острая боль. — Вы уже нарушили все приличия, явившись в особняк в отсутствии всей моей родни. Так, будьте добры, нарушьте еще одно!

Лицо князя застыло каменной маской. С минуту он буравил меня своим прямым, острым взглядом. Потом хмыкнул и, чеканя шаг, сам подошел к дверям и захлопнул их прямо перед лицами лакеев.

— Ну? — он прищурился и скрестил руки на груди. — В чем вы намерены признаться?

— Я не намерена кричать через всю комнату.

Упрямство

князя Хованского злило меня невероятно. Я вспыхивала и раздражалась за считанные секунды. Порой ему не нужно было ничего говорить и делать. Хватало и того, как именно он молчал. Как выразительно ничего не делал.

Хмыкнув, мужчина, наконец, соизволил подойти.

Что ж.

Два раза мне не умирать. Одна я не справлюсь: за время заточения я поняла это прекрасно. И осознала все ошибки. Мне нужен был человек, кому я смогу довериться. Иначе в следующий раз за слежку я точно поплачусь жизнью...

Я набрала полные легкие воздуха и вздохнула, продолжая ломать сцепленные в замок пальцы.

Надо отдать князю должное: он не торопил меня. Даже не поглядывал косо. Я видела, как он хмурился и смотрел на мои руки, сложенные на коленях, но и все на этом.

— В какой должности вы служите в Третьем отделении?

— Что за странный вопрос?.. — его брови поползли наверх.

— Ответьте! — неожиданно сорвавшимся голосом потребовала я.

— Помощник начальника штаба Корпуса жандармов, — коротко, совсем по-военному доложил он.

Помощник начальника. Приближенный руководителя. Достаточно высокая должность.

— Мой брат пытался меня убить, — скороговоркой пробормотала я на выдохе.

И замерла. Даже чуть втянула голову в плечи, ожидая реакции князя. Я боялась услышать его смех. Боялась, что прогадала, доверившись ему. Каждая секунда казалась мне вечностью. Мужчина молчал, и проклятое ожидание изматывало.

— Накануне с извозчиком? — раздался совершенно спокойный голос князя Хованского.

Я закусила губу.

— Думаю, да. И раньше. Когда я упала в первый раз... тот ушиб, о котором говорил доктор в вашем особняке... Серж столкнул меня с лестницы.

— Посмотрите на меня, княжна.

Клянусь, потребовалась вся моя храбрость, чтобы поднять голову. Я чувствовала себя ужасно уязвимой. И слабой. И жалкой. И зависимой.

Я не привыкла просить помощи. И была вынуждена обратиться к человеку, который не так давно унизил меня. И который не питал к Варваре никаких нежных чувств. Которого когда-то унизила уже она сама.

История моя для чужих ушей звучала как выдумка экзальтированной, нервной барышни. Не знаю, поверила бы я, если бы услышала такое признание из уст постороннего человека.

Я доверилась человеку, у которого не было никаких причин мне верить. Были все причины меня недолюбливать.

Я и сама не была до конца уверена, что поступаю правильно. Воспоминания о выходке князя в салоне были слишком свежи.

Но

какой у меня был выбор? Рассказать отцу?

Он точно отправит меня в учреждение для душевнобольных.

А больше я никого не знала.

Оставалась лишь призрачная надежда, что награды и высокую должность князь Хованский получил не только благодаря титулу и тесным связям с Императрицей.

— Почему он столкнул вас?

Я всматривалась в лицо жениха, пытаясь понять, верит он мне или нет. Было трудно разгадать его мысли по суровым, строгим чертам. Он казался спокойным и собранным. И только в глубине его темных глаз порой проскальзывали гневные отблески.

— Вы мне верите?

— Почему Серж столкнул вас, княжна?

— Как-то ночью я подслушала его разговор в нашем особняке. Прямо здесь, в малой гостиной, — я невольно поежилась.

Пусть воспоминания, которые порой мелькали перед глазами, принадлежали прежней княжне, они вызывали у меня неподдельную дрожь. Видеть их и знать, что спустя несколько минут ее жизнь оборвется...

Я прекратила выламывать пальцы и обняла себя ладонями за плечи.

— Они обсуждали заговор. Чье-то убийство. Они говорили меж собой на английском...

— Что?!

Выдержка изменила князю. Он вскочил с соседнего кресла, в которое успел сесть, пока слушал мой рассказ, и принялся широким, нервным шагом измерять гостиную. Он ходил вперед-назад по роскошному ковру, заложив руки за спину, и что-то едва слышно бормотал себе под нос.

— Этого не может быть... просто не может быть...

Я горько усмехнулась.

Что ж. Князь меня не удивил.

Он мне не поверил.

Ожидаемо.

Я была к этому готова.

Но в груди все равно почему-то стало тесно. Словно кто-то слишком туго затянул корсет. Я приложила ладонь чуть пониже ключиц и надавила, пытаясь избавиться от колющего чувства. Ничего, Варвара, ничего.

Придется как-то справляться самой.

— Вы мне не верите.

Князь резко остановился, словно наткнулся на что-то, и повернулся ко мне. Его взгляд пылал. Ни следа от прежнего спокойствия. Лицо больше не напоминало застывший камень. Оно было живым. Выразительным. Полным эмоций, чувств.

Он открыл рот, намереваясь заговорить, когда с грохотом распахнулись двери, и в гостиную вошел мой отец.

— Что здесь происходит?!

Он дышал чуть тяжело, словно запыхался. И переводил гневный, вопросительный взгляд с меня на князя.

— Варвара? — требовательно позвал он. — Опять твои штучки? Князь, право слово, если она позвала вас, чтобы отменить помолвку…

— Я ничего такого не делала!

— Варвара Алексеевна меня не приглашала...

Мы с князем Хованским заговорили одновременно. Вскочив с кресла, я метнула в него раздраженный взгляд. Мне не нужно было его заступничество! Теперь точно не нужно. Не после того, как он мне не поверил.