Княжна Разумовская. Спасти Императора
Шрифт:
— Варвара Алексеевна? — потом я вновь услышала старческий голос.
Почувствовала, как шевельнулся воздух, и прямо рядом со мной запахло горькими лекарствами и аптекой. И спустя мгновение под ном мне подсунули ватку с нашатырем, и я чуть не задохнулась. Из открывшихся глаз брызнули слезы, а голову от резкого подъема словно прострелило насквозь.
— Варвара Алексеевна, барышня, ну куда же вы так вскочили… лежите, лежите… — теплые руки надавили мне на плечи, укладывая обратно на подушки.
Под ладонью я
Когда слезы высохли, и с глаз спала пелена, я смогла, наконец, разглядеть лицо мужчины, говорившего со мной. Им оказался сухонький, пожилой доктор с пенсе, добродушным и седыми усами. Поверх туго накрахмаленного, белоснежного нагрудника рубашки угадывалась черная жилетка, а поверх он носил короткий, однобортный пиджак.
— Как вы себя чувствуете, Варвара Алексеевна? — спросил он и коснулся прохладной, сухой ладонью моего лба.
— Где я? — я повернула голову, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывчатой фигуре, стоявшей у огромного французского окна слева от меня.
Но усилия оказались напрасными.
— В особняке Их Светлости, — ответил доктор, словно само собой разумеющееся. — Вас лошадь сбила...
— Лошадь? — переспросила я и наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
Я следила за Сержем. Перебегала дорогу. Женщина кричала… Извозчик тоже кричал.
— Их Светлости?.. — тихо пробормотала я, ненавидя себя за эту слабость. — А фамилия?
— Князь Хованский к вашим услугам, Варвара Алексеевна, — раздался холодный, надменный голос, и я застонала.
Лучше бы я не приходила в себя.
Темнота и забытье казались раем по сравнению с обрушившейся на меня действительностью.
Я уперлась локтями в диван и кое-как подтянулась наверх, чтобы полусидеть на подушках. Послышались шаги, и вскоре позади доктора выросла высокая фигура моего жениха. Чтобы не смотреть на него, я мельком оглядела свое платье: испачканное, порванное, почему-то намокшее по подолу...
Я задрожала. Даже зубы клацнули несколько раз.
— Вы мерзнете? Я закрою окно, — сказал князь и отошел от дивана.
Сразу стало легче дышать.
— Георгий Александрович, я пойду, коли больше от меня ничего не нужно... рецепты на микстуры я тут выписал. А вам, барышня, показан полнейший покой в течение нескольких дней. Совсем вы себя не бережете... Два таких сильных ушиба один за другим. А здоровьечко-то у вас хрупкое совсем. Вам еще деток носить, подумайте об этом...
Бормотал доктор немного рассеянно, пока убирал в свой слегка потрепанный портфель странного вида приборы, которыми он меня рассматривал.
— Два ушиба? — напряженным голосом спросил мой жених.
Он так и стоял у окна, скрестив на груди руки.
— Два, два, — закивал доктор. — Что же вы, Варвара Алексеевна, — укорил он меня. — От предыдущего не
Это был первый человек после Сони, от которого я услышала доброе слово за все время, что провела в этом теле и этом мире.
— Я провожу, — жених шагнул следом за доктором к дверям.
— Да что вы, Ваше Сиятельство, будете утруждать себя по пустякам...
— Это не пустяки, — непреклонно заявил князь Хованский, и они оба вышли в соседнюю комнату.
Оставшись одна, я издала вздох, больше похожий на сон, и вжалась спиной в подушки, закрыв глаза. Боже мой, как я умудрилась так вляпаться... И как мне теперь из всего этого выбраться...
Меня сбила лошадь. Случайно? Или же намеренно?
Трудно поверить в подобную случайность. Все же произошло это среди белого дня. И ровно в тот момент, когда я вышла из двуколки, чтобы проследить за Сержем.
Следил ли кто-то за мной?..
Князь Хованский не дал мне времени на размышления. Он вернулся спустя буквально минуту, но не один, а в сопровождении женщины лет пятидесяти. Судя по простой, скромной одежде из темной, немаркой ткани, она служила в доме горничной. Поклонившись мне, она остановилась у самых дверей и застыла.
Я подняла на жениха удивленный взгляд, но осознание настигло меня довольно быстро.
Конечно же.
Мы не могли оставаться наедине, даже будучи официально женихом и невестой. Это могло бы скомпрометировать нас.
Забавно, как князь озаботился вдруг добродетелью. После того, как обжимался в салоне с милашкой Долли на глазах у множества знакомых. И после того, как лишь несколько часов назад посреди белого дня какая-то девица висела у него на локте в самом центре города.
— Несколько недель назад Ваш брат отписал всем, что вы слегли с недомоганием. В записке, которую я получил, ничего не говорилось о том, что вы ударились головой.
Мужчина остановился прямо посреди комнаты на роскошном, темном паркете. На нем был двубортный черный сюртук из тонкой шерсти с широкими отворотами, под которым угадывался темный жилет и темные же брюки в тонкую полоску. Рубашка была настолько белоснежной и накрахмаленной, что слепила глаза.
Я пожала плечами. Что он хотел от меня услышать? Я не Серж; лично я никому ничего не писала.
Мне показалось, князь говорил с некой досадой даже. С чего бы? Какая ему разница, почему неугодная, нежеланная, навязанная невеста провалялись в постели больше недели?..
— Как я здесь оказалась? — спросила я, проигнорировав его реплику.
Князь Хованский недовольно вскинул брови.
— Что на самом деле с вами тогда случилось? Кондрат Тимофеевич говорил про два сотрясения головы.