Кочергин и Бескрылый
Шрифт:
Коржик стоял, выгнув спину с растопыренными крыльями, и жутко шипел, глядя на окно. Кочергин приподнялся на локтях и тут же плюхнулся обратно, потому что что-то гулко ударило в забор, потом вспыхнуло оранжевым, и даже стало заметно, как пошёл дым.
Поначалу Кочергин подумал, что за забором случилась какая-то авария, но больше никаких звуков с улицы не доносилось. Коржик ещё некоторое время сидел на подоконнике, глядя в сад. Потом вернулся на кровать и улёгся на одеяло, прикрыв мордочку лапками.
Кочергин
Проснулся Кочергин от телефонного звонка. Уже рассвело, и Соня ушла на работу. Коржик грелся на батарее, а комнату заливал яркий зимний солнечный свет.
— Слушаю, — проговорил Кочергин, приняв вызов.
— Иван Фёдороввич? — произнёс в трубке приятный мужской голос. — Это из клиники беспокоят. Ваш друг чувствует себя намного лучше. Правда, вас почему-то не помнит.
— С ним это бывает, — солгал Кочергин, скатываясь с кровати. — Вы его пока не выписывайте, хорошо? Я скоро буду.
Решив сэкономить время на завтраке, Кочергин быстро оделся и поехал в клинику к Лариону. Повезло — чары Дриго, наложенные на машину, ещё действовали, так что вся дорога по залитому солнцем искрящемуся городу заняла минут десять.
В клинике Кочергина проводили в светлую палату, где под капельницей лежал галерист. Когда сыщик вошёл, Ларион издал неопределённый звук, что-то среднее межу кряканьем и воплем ужаса.
— Ларион, ну ты чего, — растянулся в улыбке Кочергин, надеясь, что галерист не обделается и ему подыграет.
— А, это вы, — вяло проговорил галерист, щурясь на визитёра. — Я вас сразу не узнал, извините.
— Ничего, ничего. — Кочергин вальяжно уселся на стул около кровати. Медсестра, что привела его, бесшумно вышла, затворив за собой дверь.
— Вы, кажется, были на торгах, — еле слышно произнёс Ларион.
— А ещё я вчера был в пассаже, — так же тихо проговорил Кочергин, наклоняясь поближе к галеристу. — Это я привёз вас сюда.
— Да, спасибо. — Ларион кашлянул. — Разумеется, я компенсирую вам все затраты.
— Пустяки, — добродушно отмахнулся Кочергин. — Есть вопросы поважнее. Например, что вчера произошло?
Ларион побледнел и только таращился на визитёра огромными глазищами.
— Я не из праздного любопытства спрашиваю, — терпеливо проговорил Кочергин. — Я разыскиваю картину Шварцстрема.
Ларион ещё шире распахнул глаза и даже открыл рот, видимо, собираясь звать на помощь.
— Я действую официально, — выставил ладони Кочергин. — И ничего плохого вам не сделаю. Напротив,
Ларион медленно выдохнул. Сухо сглотнул. Кочергин быстро налил ему воды из графина.
— Спасибо, — выдавил Ларион, принимая стаканчик. — От чьего имени вы действуете?
— От имени наследников господина Малова, — честно признался Кочергин.
Галерист мелкими глотками попил воды. Вернул стаканчик на тумбочку и, кажется, немного расслабился. Кочергин молча ждал, пока Ларион начнёт говорить. И тот не разочаровал:
— Если бы можно было удалить какой-нибудь день из своей жизни, — произнёс галерист, глядя вверх, — я бы точно стёр тот день, когда ввязался в эту мутную историю со Шварцстремом. И не только я. Впрочем, эта картина многим поубавит дни.
Глава 16. Калёнов мост
— Что всё-таки произошло в пассаже? — прямо спросил Кочергин.
Ларион трудно сглотнул, прочистил горло. Потом медленно заговорил, глядя вверх:
— Я работал в кабинете. Услышал шаги в коридоре. Это было странно, потому что никто не звонил и не входил. Секретаря у меня сейчас нет, так что я точно был там один. И тут — шаги. Как будто несколько человек топали. Я вышел, и меня тут же втолкнули обратно. Примотали к стулу.
Дальше Ларион замолчал, глядя в пространство.
— Кто это был? — тихо спросил Кочергин.
— Сам не знаю, — покачал головой галерист. — У них лица всё время менялись. Злобные такие, мерзкие. И как будто знакомые, только уродливые.
— Что было дальше? — аккуратно подтолкнул Кочергин галериста к рассказу.
— Они спрашивали. Про картину этого… Шварцстрема, чтоб ему там на вертеле крутиться.
Кочергин не понял, откуда у Лариона такая ненависть к художнику, умершему много десятилетий назад. В конце концов, не Шварцстрем же его к стулу приматывал.
— Это был он, — вдруг произнёс Ларион, остановившимся взглядом таращась в потолок. — То есть, и он тоже. Сам Шварцстрем. Всё допытывался, куда его картина подевалась.
— Как — Шварцстрем? — осторожно спросил Кочергин. — Он же умер.
— Вернулся, — слабо усмехнулся Ларион. — Или вернули. Вытащили оттуда. Теперь водят на поводке.
Кочергин на всякий случай не стал педалировать тему вытаскивания мертвецов с того света и выгуливания их на поводках. В конце концов, он не художника ищет, а его творение. Чуть поразмыслив, сыщик решил подойти к вопросу с другой стороны:
— А откуда эта картина вообще взялась? Кто-то заказал её найти?
— Да, — оживился Ларион. Даже его взгляд стал более осмысленным. — Только анонимно, в даркнете. Я не знаю, кто заказчик.