Кочергин и Бескрылый
Шрифт:
Кочергин не стал отвечать. Потому что Яна как будто адресовала свои претензии лично ему. Как будто это конкретно он кого-то куда-то замуровал, а потом проспал нашествие тёмных сил, пока его жена отгоняла их коромыслом.
Господи, как хорошо, что теперь есть водопровод, и Соне не надо таскать воду с речки. Ну да, она её теперь возит из магазина. И всё равно постоянно ноет, что тяжело. Вот потаскала бы вёдра-то с речки, сразу бы успокоилась. Или огрела муженька коромыслом. Нет, ну Кочергин же предлагал ей обзавестись
От размышления о влиянии вёдер и коромысла на семейное благополучие Кочергина отвлекла высокая фигура в длинной мантии, расхаживающая у входа в Художественный музей. Будто большущая серая каменная дама, патрулирующая синий полукруг, начертанный прямо на земле.
— Это хранитель, — прошептала Яна через плечо. — У музеев своя охрана.
— И что теперь? — так же шёпотом перепросил Кочергин, очень не желая вступать с этой дамочкой в переговоры. Мало ли, вдруг и у неё под мантией коромысло припасено. Или что потяжелее.
— Ну, может, нас пропустят, — неуверенно произнесла Яна.
— Ага, если билеты купим и вещи в гардеробе оставим. Зачем нам вообще туда идти?
— Тебя что, не учили собирать информацию? — обернулась Яна.
Кочергин в свою очередь недовольно цыкнул. Будет какая-то девица ему нотации читать. Сыщик подобрался и, изображая уверенность, зашагал к хранительнице. При его приближении она, почти не шевелясь, повернулась сразу на сто восемьдесят градусов. Вместо лица у неё оказался гладко обтёсанный булыжник.
— Нам бы картины Шварцстрема посмотреть, — хрипло проговорил Кочергин. — Если это, конечно, возможно.
— Зачем? — гулко раздалось в голове.
— Одна из его картин пропала, — сказал Кочергин, пытаясь представить девочку с ранетками. Ну, это чтобы не тратить лишних слов, и хранительнице было понятнее, на кой они сюда заявились.
Под ногами голубым пламенем вспыхнул полукруг.
— Мы не собираемся ничего красть и даже трогать, — выступила Яна. — Только посмотрим, чтобы лучше разобраться в деле.
Кочергин попытался сделать мысленный посыл о собственной кристальной честности.
Синее пламя стало меньше, потом сравнялось с землёй. Хранительница чуть повернулась, видимо, разрешая войти. По ступеням поползла голубоватая сверкающая линия, она пересекла крыльцо и скрылась за дверями.
— Ага, проводник, — кивнула Яна. — И заодно охрана.
— Нас охраняют? Или от нас? — на всякий случай спросил Кочергин.
— И то, и другое, — пожала плечами Яна и двинулась к дверям.
Кочергин по привычке перепрыгнул ступеньки и галантно открыл для Яны дверь. Она лишь мрачно глянула на него и вошла в музей. Тонкая светящая синяя линия провела их по просторным коридорам. На стенах появлялись и исчезали картины, кругом сновали люди. Они ходили по залам, глазели на картины и быстро растворялись.
Линия довела Кочергина и Яну до массивных сейфовых дверей, исписанных
— И что дальше? — непонимающе спросил Кочергин. — Нам откроют, или как?
— Вход по приглашению, — проговорила Яна, рассматривая знаки. — Или с разрешения. Но нам вроде позволено пройти?
— Может, надо назвать пароль? — предположил Кочергин, припомнив какие-то импортные фантастические фильмы.
Яна лишь пожала плечами. Письмена на дверях ничего Кочергину не говорили. Всё равно что древняя клинопись или мёртвые языки исчезнувших народов. Хотя погодите-ка.
Кочергин подошёл ближе. Ему вдруг показалось, что он сумел прочитать на миг мелькнувшее слово.
— Имя, — проговорил Кочергин, отступая от створок и силясь снова разглядеть буквы. Но они уже исчезли. Или снова зашифровались. — И что бы это значило?
— Вероятно, надо представиться. — Яна подошла ближе, осмотрела дверь.
Потом она вытянула руку и пальцем написала прямо на поверхности своё имя — Вияна. Оно вспыхнуло и исчезло. Яна повернулась к Кочергину и кивнула на дверь. Увы, он напрочь забыл, как там его называли в этом их мрачном круге.
— Пиши «следопыт», — подсказала Яна. — Там разберутся.
Кочергин стянул перчатку. Очень не хотелось раскрывать свои персональные данные какой-то двери в музейном подвале. Делать нечего — они же уже пришли. Правда, пока не совсем ясно, зачем именно.
Осторожно прикоснувшись к двери, Кочергин вывел слово «Следопыт». Оно тоже осветилось, будто неоновое, и пропало. В дверях что-то щёлкнуло, стукнуло, и проход открылся.
Из проявившегося тёмного прямоугольника тянуло масляными красками, деревом, вином, камнем и ещё целой россыпью запахов. Ещё доносились голоса — радостные, печальные. Говорили что-то, кричали, смеялись, плакали.
Кочергин вопросительно глянул на Яну. Она неуверенно произнесла:
— Это, наверное, запасники музея. Картины Шварцстрема, скорее всего, там.
— И как мы их найдём? — уныло спросил Кочергин. — Это же областной музей, там, наверное, сотни картин. Если не тысячи.
— Ну ты же следопыт, — ободряюще улыбнулась Яна. — Представь картины Шварцстрема, хотя бы примерно, и пошли.
Глава 18. Голова квадратом
— Валдо, — негромко произнесла Яна в чёрный прямоугольник открытой двери.
Просторное помещение озарилось мягким голубоватым светом, стали отчётливо видны бесконечные ряды шкафов и стеллажей, заполненных музейными редкостями.
— Дамы вперёд, — галантно пригласил Кочергин, делая рукой изящное движение.
В следующий момент Яна пихнула его в плечо, да так мощно, что он в один прыжок пролетел длинную лестницу. Хорошо, что не расшибся. Вот был бы конфуз.