Код убийства
Шрифт:
– Эрик Чернов теперь очень большой и очень важный человек. У него такая служба безопасности, что к нему на кривой козе не подъехать. На оборонку работает.
– Пусть работает, – пожал плечами Беркут. – Если на него покушаются чужие спецслужбы, это твое дело. А вот если из-за него вторую девушку убили, то это уже мое. Я от него не отстану, пусть его хоть Кремлевский полк охраняет. Ты меня знаешь.
– К сожалению, – вздохнул Елисеев.
Ему все меньше и меньше нравилась эта история. За долгие годы он привык к тому, что взрывы
Елисеев был слишком молод, чтобы застать сведение счетов криминальных авторитетов при помощи начиненных взрывчаткой автомобилей. Об этом ему рассказывали преподаватели на лекциях и старшие коллеги на встречах. Елисеев слушал их с завистью, и ему казалось, что его работа будет вечно наполнена рутиной.
Стремительно развивающиеся события последних лет заставили его ностальгировать по той скуке.
Дело о покушении на знаменитость может отправить карьеру в стратосферу или сбросить ее в пропасть. Сначала Елисеев был рад его получить, но, чем больше он над ним работал, тем меньше оно ему нравилось.
Тут еще Беркут и его девица с альбомом. Моне ей, видишь ли, понадобился. Или Мане? Какой-то из них кувшинки рисовал, а второй… Леший их разберет, этих французов.
Девица, кстати, толковая, что редкость для свидетеля. Даже после сотрясения она довольно точно описала свою встречу с погибшей. Видео с камеры полностью подтверждает ее показания.
– Что тебе от меня нужно? – спросил Елисеев.
– Я хочу осмотреть место взрыва.
– Не возражаю.
– И мне нужно поговорить с Черновым.
– Телефон дать?
– Телефон не поможет. В прошлый раз мы не очень хорошо расстались.
– Ты обвинил его в убийстве?
– Не то, чтобы прямо в лицо. Скажи ему, что у нас совместное расследование, и что в его интересах… Ну, ты понимаешь.
– Понимаю, что ты обвинишь его в двух убийствах, а мне с ним потом работать.
– Во-первых, для обвинений у меня нет ни мотива, ни доказательств. Во-вторых, если он действительно убил двух девушек, то с ним работать не тебе, а мне. Так что в твоих интересах, чтобы я доказательства нашел.
– Тогда мы переквалифицируем дело с терроризма на обычную уголовку. Им займешься ты, а я поеду на дачу на целых три дня. – Елисеев расплылся в улыбке. – Идея мне нравится.
– Будем считать, что договорились.
– Будем. Не хочешь пообедать? У нас в столовой шикарный борщ и ломовые котлеты.
После обеда Беркут поехал на место преступления, где все еще работала следственная бригада. Надев бахилы, он проследовал вслед за экспертом по тропинке, проложенной между обломками стен. Когда они достигли кабинета, эксперт попросил Андрея остаться за порогом, а сам прошел внутрь.
– Первое тело лежало здесь. – Он показал на место у стола. – Мужчина лет шестидесяти.
– Шумский, заместитель главного редактора, – определил Беркут.
– Две молодые женщины
– Алиса, старший редактор, и Анна, администратор.
– Мужчина лет сорока лежал в центре комнаты головой по направлению к двери, – продолжил эксперт. – Тот, что выжил, стоял в коридоре прямо за стеной. Она, в конечном итоге, его и спасла. Здание построено в начале прошлого века, стены толстые. Если бы дело было в современном офисе, лежал бы он со всеми вместе в морге, – заключил эксперт.
– Эпицентр взрыва обнаружили? – спросил Беркут.
– По предварительному заключению, бомба взорвалась на расстоянии примерно метр-метр двадцать от пола.
– Что-то лежало на столе, а потом взорвалось, – сказал Беркут. – Мы с Елисеевым посмотрели видео с камеры наблюдения на улице. Парень в куртке шел с черным рюкзаком.
– Это тот, что остался жив? Обрывки его рюкзака мы нашли в углу. Внутри, судя по всему, был ноутбук. Расплавился, конечно. Пластик, что с него взять.
– Получается, что взрывчатка была в портфеле Алисы Феденко.
– Похоже, что так. Остались несколько обгоревших кусков коричневой кожи. Они сейчас на экспертизе.
Беркут поблагодарил эксперта. Он бы с удовольствием пожал тому руку, но она была в резиновой перчатке. Эксперт проводил Андрея до выхода и, когда тот снимал бахилы, заметил.
– Вы знаете, что в кармане у выжившего парня лежал пистолет.
– Пистолет? – оживился Беркут. – Из него стреляли?
– Если бы не было взрыва, я бы вам ответил на этот вопрос прямо сейчас, – сказал эксперт. – А так только после баллистической экспертизы.
Еще раз поблагодарив его за помощь, Беркут направился в институт Склифосовского, где лежал выживший после вчерашнего взрыва парень. Андрей надеялся, что врач разрешит хотя бы недолго поговорить с ним.
Беркут привычно прошел через приемный покой, где дежурила другая сестра. Она придирчиво осмотрела его удостоверение, настояла, чтобы он накинул сверху халат и объяснила, как добраться до реанимации.
Впереди по коридору шел седоволосый мужчина, сколиозная спина которого была ему странным образом знакома. Беркут подумал, что если мужчина потрет на ходу коротко стриженый затылок, то наверняка это будет следователь Ивановский. Через два шага человек впереди поднял руку к голове.
– Геннадий Янович, – позвал его Андрей.
Человек обернулся.
– Беркут? – Он подождал, пока Беркут поравняется, чтобы пожать ему руку. – Какими судьбами?
– По делу, а вы как?
– Я, вместо того, чтобы как полагается нормальному следователю в кабинете сидеть и бумажки строчить, вынужден по городу бегать. Потому как их величества опера заняты более важными делами.
– Быть того не может. Кто посмел побеспокоить мудрейшего из мудрейших? Назовите имя, и этому недостойному сыну шакала недолго останется щурить глаза от солнца.