Кофе и вечные вопросы

Николаос

– Не твое собачье дело. Считай, что это совпадение.

Мы выбрались в кромешную тьму. Насколько я помнил, Инна жила через два переулка, я тащился как слепой котенок, зато Катя уверенно двигалась в нужном направлении, то и дело роняя “осторожно”, иначе я переломал бы ноги. Наконец мы добрались до ее улицы, освещенной одиноким заляпанным грязью фонарем.

Чем ближе мы подходили к дому Инны, тем более я замедлял шаг. Ее силуэт маячил в окне за неплотной шторой, и я поймал себя на мысли, что сильнее сильного хочу одного. Чтобы Инна подстриглась и сделала какое-нибудь красное колорирование,

чтобы сменила имидж и купила очки с цветными стеклами. Где твои крылья, которые нравились мне? Чтобы эти пять лет изменили ее хоть на долю процента так же, как меня.

Собака залилась истерическим лаем, и мы спрятались за угол забора. В этот момент Катя ткнула меня в спину.

– Тс-с. Вон, смотри.

К калитке приближалась тень, небольшая и слегка неуклюжая. Он двигался медленно и осторожно, будто чувствовал наше присутствие, но на уровне очень недавно умершего.

– Детка Черныша, - сказала Катя мне в щеку, и я отклонился.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Во всяком случае, стало ясно, что Катя делала в этой богом забытой дыре несколько раз подряд. Следила за теми, кто носил в себе кровь ее любимого. Вот вам и совпадение.

Дверь скрипнула, открываясь, и раздался голос:

– Берта, да что с тобой?

Только сейчас я обратил внимание, что собака продолжает истошно голосить.

Тень подобралась к забору, и моя ярость достигла точки кипения. Я выскочил так быстро, как мог, повалил его на землю и оседлал сверху. Он и вправду был очень юн, лет пятнадцать, не больше. Черныш, вот же чертов кретин… Кажется, я напугал его, потому что он лежал не двигаясь и только смотрел на меня огромными глазищами.

– Что же ты творишь, гаденыш мелкий, - шепнул я прямо в эти широко распахнутые черные колодцы, - тебе же как жертве куча денег положена, ты же за них можешь залиться под завязку…

Кажется, он начал понимать, что я скорее пища, чем угроза, и пока это осознание не успело укрепиться и он не оторвал мне руки, я достал из кармана небольшой пистолет и прижал к нему. Вообще я им никогда не пользуюсь - это и не оружие даже, ведь надо быть так близко, чтобы убить. Игла пробила кожаную куртку, плоть и безошибочно вошла в сердце - он вздрогнул, почувствовав укол, на поверхность темных колодцев выплеснулась вода и боль. Не давая ему опомниться, я нажал на спуск. Его сердце раскрылось, беззвучно, как бутон, разбилось внутрь себя, как супернова. Это было быстро, он даже не вздохнул, только дрогнули ресницы, пальцы медленно разжались и отпустили меня. Я залез в его нагрудный карман и достал оттуда какой-то документ. Кажется, ученический.

В следующий момент я увидел Инну. Она вышла на освещенный порог, не решаясь ступить еще несколько шагов.

– Кто там?

– Это я, - мой голос звучал незнакомо. Почему я ответил?
– Воронцов.

– Даня? Это ты?

Я вошел в калитку и медленно подошел к порогу, заставляя ее отступать. Наконец она вернулась в пятно света от фонаря.

– Это я.

– Что ты делаешь здесь?

Я смотрел на нее и не мог ответить. Не было этих пяти лет, потому что она была такой же, как на выпускном, - длинные волосы текли по плечам, будто песок в песочных часах, в глазах плескалась тревога и еще

другая эмоция, такая сильная, что пересыхало в горле. Крылья никуда не делись, и в отличие от моих, были все еще белыми…

– Напугали тебя?
– спросила Катя из-за моей спины.

От Катиного присутствия собака замолкла, будто подавилась лаем, и, утробно рыча, спряталась в будку.

– Да Берта уже несколько дней беспокоится… не знаю… - машинально ответила Инна, не отрываясь от меня, но потом спохватилась.
– Ты Катя, да? Климович?

– Да.

– Холодно же, нужно войти в дом. Пойдемте. Катя, захо…

– Нет, - оборвал я ее, поспешно, и получилось грубо.
– Не приглашай ее.

“Не приглашай ее, иначе потом она войдет без приглашения” - мелькнуло в Катиных глазах, она пренебрежительно пожала плечами и зацепила у меня из кармана пачку сигарет.

– Спасибо, не стоит. Я подожду тут.

Не дожидаясь сопротивления, я втолкнул Инну в дверь. Она все равно была в шоке и покорно дала завести себя в дом. Боже, опять держать ее, как в танце, в том последнем танце на выпускном, когда ее волосы текли по моему лицу, а она говорила о будущем. Уже тогда я знал о своем будущем, но не мог отказать себе в этом танце. Не мог.

– Даня, ты… Я знала, что ты вернешься, - говорила она, держась за мои руки, а я смотрел и не мог насмотреться. Ничего не ждало ее в этом городе, вот уж правда, но она-то ждала. Пять лет.

– Я не… Послушай, Инна… Да послушай же!
– я легонько встряхнул ее.
– Пообещай, что ближайшие два дня не будешь выходить на улицу после темноты. Пожалуйста.

– Что…

– Инна, пообещай. Два дня. Это очень много значит.

– Ну хорошо, я… - Она встряхнула головой и отвернулась.
– Ты ведь не вернулся, да? Ты не вернулся.

Я поцеловал ее волосы, умирая от желания пропустить их сквозь пальцы, снова почувствовать это течение песка. Песчинок ее времени, которые закончатся так быстро. Она смотрела, когда я уходил, и этот взгляд не отпускал, держал изо всех сил… но я вышел.

Кати во дворе не было. Я обнаружил ее над трупом.

– Что ты с ним сделал?
– спросила она глухо.
– Как ты это сделал?

– Не знаю, - ответил я, но тут же замолчал, увидев ее лицо в свете фонаря. По ее щекам текли слезы, и они были прозрачные. Совсем прозрачные.

– Катя, ты что, с ума сошла? Какого черта ты голодаешь?

Я не успел договорить, она бросилась на меня и припечатала к земле единым четким движением, по моей же технологии. Потом наклонилась, рванула за воротник и укусила, сильно, почти пробив кожу. Чувство, как от хорошей затрещины.

– Дура, - я сбросил ее, и она откатилась в сторону.
– Больно же, меня чуть кондрашка не хватила. Теперь точно синяк будет.

– Ты же этого хотел. Чтобы я поела, - сказала она бесцветным голосом, раскинув руки и уставившись в небо, повторяя позу убитого мной монстреныша.

– Я не этого хотел. Я спросил, почему ты голодаешь.

– А ты, мать твою, как думаешь? Тебе не приходит в голову, что у меня элементарно Нет Денег?!
– Она запустила пальцы за шарф и потянула, будто задыхаясь.
– Боже, да я от одного этого запаха сейчас сдохну!!!