Кофе и вечные вопросы
Шрифт:
В одном Катя была, несомненно, права - не все живут так, не всем нужно искать под землей камешки для других, чтобы выживать. Одни всегда равнее других. А что такого? Все как у людей. В конце концов, это действительно на пользу городу. Глядишь, к ноябрю и метро откроется.
Увидев меня, Анжела расцвела - будто если я человек, то не отличу сосредоточенную работу над документами от сосредоточенного сражения с “косынкой”. Пять лет в таком коллективе даром не проходят.
– Чем порадуешь?
– спросил я, опираясь о ее стол.
– Влада велела быть могилой. Если я расскажу, она с
– Ясно. А кто твой начальник, напомни, Анжелочка?
– Вы!
– она подарила мне свою самую саблезубую улыбку. Это одна из мелочей, которую ей прощается - в конце концов, я давно привык, а у других своя не хуже. Да и люди с улицы заходят к нам не чаще, чем евреи-ортодоксы на собрание скинхэдов.
– Да ну. Однако меня ты не боишься?
– Боюсь!
– Анжела снова жизнерадостно улыбнулась.
– Но вы меня, если что, сами убивать не будете, это ж не барское дело. Все равно Владе поручите, а вот она…
С непривычки ее непосредственность с ног сбивает, хотя часто бывает чертовски полезна.
– Ладно, расслабься, не будем портить сюрприз.
Тем более что в случае Влады три шкуры - почти не метафора.
Только я успел упасть в кресло, как постучались. Кабинеты наши рядом - ясно, что она не могла меня не услышать, даже если бы заткнула уши.
– Заходи, Влада.
Она вошла и разместилась напротив меня, держа в одной руке папку, а в другой - подносик с кофе, абсолютно не балансируя. Моя правая рука, моя первая советница. Глядя на ее костюм, я понимал, что если бы не Влада и ее гардероб, то я никогда не узнал бы о существовании стольких оттенков синего цвета. Это притом, что большую часть мои глаза вообще не различают.
– Мэтр, я…
– У нас есть свободный народ?
– перебил я ее. Мне хотелось решить эту проблему как можно быстрее, она беспокоила меня, как заноза.
– Нет, все при деле, вы же знаете.
– Тогда набери Трофимыча, а потом все обсудим. По частному номеру.
Через секунду она протянула мне мобильник.
– Генерал-майор Колесник.
– Добрый вечер, Николай Трофимович, это Воронцов беспокоит.
– Я слушаю.
Голос его изменился, будто горло смерзлось от одного упоминания моей фамилии. Как же он боится меня, прямо странно - мужику за пятьдесят, старый вояка, и такой безотчетный страх. Думаю, даже будь я вампиром, он бы так не дергался. Люди часто боятся того, чего не понимают, а в этом смысле я порой пугаю сам себя.
– Мне нужна ваша помощь. Обеспечьте прямо сейчас патрулирование 4-14, это Буденовский район, кажется. Ночи на две, не больше.
– Будет сделано. Еще что-то?
– Нет, благодарю.
Он отключился раньше, чем я. Наверное, отбросил трубку от себя, как заразную.
После звонка я сразу успокоился и отпил кофе с коньяком. В этом смысле Влада Анжеле не доверяет - она сама молниеносно готовит мне кофе с коньяком именно в той пропорции, в которой надо. Это большое искусство, учитывая, что она даже вкуса его не знает.
Еще глоток. Хорошо, все хорошо. Все просто супер. Сейчас факты виделись и понимались немного не так, будто воздух был другой или что-то еще - я только недавно начал замечать, как изменился с тех пор,
Влада следила за мной не мигая - когда-то этот взгляд заставлял меня нервничать, но это было так давно. Я быстро привык находиться по эту сторону стола, наверное, потому, что здесь действительно мое место. Это не пророчество, и называть себя избранным после “Матрицы” - идиотизм. Просто, как говаривал старик Стивен, Король Cумеречной Зоны (штат Мэн, USA), некоторые вещи происходят просто потому, что происходят. И в свое время мне прекрасно это объяснили.
Она ничего не спрашивала, потому что не привыкла обсуждать ни мои приказы, ни действия, разве что в порядке рационализации, и всегда безошибочно угадывала душевное состояние. При этом ее настроение не только не влияло на работу - долгое время я вообще считал, что в плане эмоций Влада абсолютно стабильна, и лишь много позже начал потихоньку распознавать легкие оттенки. Приятно иметь дело с женщиной, у которой такой приличный IQ и не бывает ПМС.
После звонка настроение у меня подскочило сразу на несколько делений, и я спросил:
– Ну не томи. Как все прошло?
Влада улыбнулась едва-едва, и в сравнении с Анжелой улыбка эта - небо и земля. Вот кого учить не надо было. Она тоже блондинка, но в отличие от Анжелы натуральная и такого темного оттенка, что это становилось очевидным только при распущенных волосах. Очень мало кто наблюдал Владу в таком виде, но я видел и не сделал по этому поводу ложных выводов. Влада остается Владой, даже когда похожа на хрупкую фарфоровую нимфу, окутанную светлым облаком чистого льна.
– Лучше не бывает, мэтр. Договор уже в золотой рамочке. Можно смело праздновать и расслабиться еще на несколько лет.
Да, все складывается как нельзя удачно. В свете этого все, что произошло сегодня вечером, теряло свою негативную окраску, отступало в тень и освобождало меня от неприятного чувства угнетенности. Я так быстро от него отвык, как, наверное, и задумывалось.
– Владушка, ты молодец. Можешь рассчитывать на премию.
– Спасибо, мэтр, но прежде всего это ваша заслуга.
Ох, Влада, такая тонкая, такая всегда корректная. Мне вспомнился наш разговор насчет “мэтра” пять лет назад, когда я переступил порог этого кабинета впервые. Она казалась компетентной во всем и буквально незаменимой, без нее я въезжал бы в дела долго и нудно. Тем более при моих временных затруднениях в общении с окружающими. Невозможно оказаться среди монстров и сразу чувствовать себя как рыба в воде, это вряд ли нормально. И хотя неизвестно кто кого сильнее боялся, их просто было слишком много для начала, и к этому нужно было привыкать. Привыкать к тому, что тебе “выкает” существо на триста лет старше, к новому отношению, учиться принимать это как должное. Без Влады процесс адаптации затянулся бы надолго - прогресса не наблюдалось, пока она популярно не объяснила мне, кто в доме хозяин и чей палец на кнопке. После этого стало значительно проще. Я открыл глаза и увидел, что мой напряг не идет ни в какое сравнение с тем, что чувствуют они. Это было замечательно ощущение, и я постарался запомнить его, потому что уже тогда знал, как быстро оно превратится в обыденность.