Когда боги глухи
Шрифт:
Сейчас на руке Игоря красовались часы «Омега» – это уже третьи! – на вид они простенькие, а цена ого-го! К нему уже не раз подходили покупатели, но Игорь пока «омежку», как ее любовно называли, не продавал – самому нравились. Идут секунда в секунду. Эта фирма на весь мир славится.
Изотову он про свои торговые дела не говорил, чувствовал, что тот не одобрит его действий, но в субботу и воскресенье Найденова как магнитом тянуло к комиссионке, у него там появились знакомые, которые кивали ему, тайком показывали товар. Некоторых деляг он встречал у комиссионок в любое время дня, будто они там и работали. Игорю нравилось подходить к «жучкам»,
…Игорь отвлекся и не слушал, о чем толкуют за бутылкой Алексей и Родион Яковлевич. Они накалывали острыми прутиками маслянистые шпроты и укладывали их по две штуки в ряд на кусок хлеба, звучно хрустели свежепросоленными огурцами. Круглое лицо Листунова с серыми поблескивающими глазами порозовело, на раздвоенном подбородке янтарно светилась масляная капля. Косая черная прядь волос налезала на бровь. Довольно улыбаясь, Алексей разглагольствовал:
– Вот все бубнят: институт, институт! А меня туда калачом не заманишь! Инженеры и техники сейчас зарабатывают меньше работяг, а ответственности в десять раз больше. Командовать людьми меня не тянет, я по натуре не тщеславный… – Он кивнул на Игоря: – Это наш Игорек любит быть на виду. И потом он на ЗИЛе случайный человек, иначе с какой бы стати изучал иностранные языки? Даже на работу со словарем ходит! Значит, метит куда-то повыше. А я не желаю свою башку забивать учеными премудростями… Кстати, деньги можно делать и без высшего образования. Вон Игорек, – он снова бросил насмешливый взгляд на приятеля, – в выходные покрутится у комиссионки, глядишь, четвертак, а то и полсотни за два-три часа положит в карман, что-то купит, что-то продаст…
– Ты считал? – пробурчал Игорь, подбрасывая в костер сушняк, а сам исподлобья быстро глянул на Изотова, но у того на лице ничего нельзя было прочесть, он внимательно слушал Листунова.
– Сам рассказывал, как свою «сейку» толкнул черненькому в кепаре, – продолжал Алексей. – А потом эти катушки к магнитофону. Сколько ты тогда загреб? Игорек, научи меня подрабатывать у комиссионки с тобой на пару.
– Деньги можно разными путями зарабатывать, – туманно заметил Родион Яковлевич, подливая Алексею из бутылки.
– Главное – не попасться, – пьяно согласился тот. – Я иногда выношу с территории кое-какую мелочишку: свечи, пресс-масленки, крестовины, конденсаторы, раз даже карбюратор пронес… Так это копейки! Вот если бы можно было мотор утащить!
– От грузовика? – усмехнулся Игорь. – Или от «Чайки»?
– А ты, Леша, не боишься, что я на тебя настучу? – вдруг сказал Изотов. – Ведь вы меня совсем не знаете, а выдаете все секреты своей «фирмы»… А что если я из милиции?
– Не похоже, – ухмыльнулся Алексей. Хотя голос его был твердым, серые глаза уже поплыли, в них появился стеклянный блеск. Сейчас Леше море по колено!
– Думаешь, товарищи из органов за грибами не ходят? – подначивал Изотов.
– Иди заявляй на меня, – балагурил Листунов. – Тебя на смех поднимут! У нас в цехе все знают, что я трепач! Не веришь, Родя? Спроси у Игорька.
– Я такого не говорил, – возразил тот.
– Да треплюсь я, – добродушно сказал Алексей. – Весной был мой портрет, только не в газетке, а в «Окне дружинника» – пьяненького меня суки прихватили у пивного ларька…
– Я купил бы у тебя дюжину свечей зажигания, – сказал Изотов. – Да и десяток пресс-масленок пригодился бы.
– Какая у тебя машина? – деловито поинтересовался Алексей.
– Старенькая «Победа», да я ее всю переделал…
– Деньги на бочку! – в шутку потребовал Листунов.
К удивлению Игоря, Родион Яковлевич спокойно достал из кармана бумажник и протянул тому четвертной.
Листунов хоть и был пьян, а опешил. Вытаращил глаза на купюру и замолчал, на лбу его обозначились морщинки.
– Если мало, добавлю, – усмехнулся Изотов.
– Фальшивая, Игорек! – засмеялся Алексей, разглядывая на свет ассигнацию. – Или ты, дядя Родя, миллионер?
– Миллионер… звучит красиво! – в ответ улыбнулся Изотов. – Только, я думаю, в нашей стране быть миллионером очень уж хлопотно!
– Где же ты меня найдешь, дядя Родя? – пугнул его, не расставаясь с бумажкой, Листунов. – Может, я опять набрехал и ни на каком заводе не работаю? Истопник я, Родя. Кочегарю в котельной на Арбате.
– Найду, – сказал Изотов. – Я, Леша, в людях разбираюсь. Наговариваешь ты лишнего на себя.
– Первый раз такого купца встречаю, который наперед монету выкладывает, – удивлялся Листунов. – Ладно, притащу я тебе эти штучки-дрючки. – Поколебавшись, спрятал деньги в кармашек рубашки. – Ну что, Игорек, гульнем сегодня? – Он перевел хмельной взгляд на Изотова: – Тебя, дядя Родя, тоже приглашаем, раз ты нас так кстати финансировал…
В понедельник Алексей Листунов был мрачен и молчалив. Тогда, после пригородной забегаловки, где они как следует выпили – в ресторан они в одежде грибников и с корзинками не пошли, – Игорю пришлось везти приятеля на такси домой. Разговор в столовке получился любопытный: Изотов вдруг заинтересовался фамилией Листунова, сказал, что в колонии знавал одного Листунова – фамилия довольно редкая…
Алексей даже протрезвел на какое-то время, взгляд его стал осмысленным.
– Как имя-отчество того Листунова? – спросил он, не спуская напряженного взгляда с Изотова.
– Отчество! – хмыкнул тот. – Там по имени-отчеству только гражданина начальника называют… Мишка-Фляга – так в бараке звали моего знакомого.
– Моего отца величали Михаилом Васильевичем… – прошептал Листунов. – Но почему в колонии? Мой батя воевал и не вернулся… Пропал без вести.
– И Мишка-Фляга воевал, даже имел награды, – небрежно рассказывал Родион Яковлевич. – Попал к немцам в плен, а когда освободили, прямо без пересадки угодил в Магадан. В то время с пленными особенно не церемонились… А вообще, хороший кореш был…
– Был? – вцепился Изотову в плечо Алексей. – Почему был?
– Сосной его на лесоповале придавило… У него ведь с легкими было неладно, – видно, занемог, а работу бросать не захотел. Мужик он был добросовестный, мечтал хорошей работой заслужить досрочное освобождение… Закопали мы его и креста не поставили. Много таких безымянных могил в тайге…
Алексей стал дотошно спрашивать про приметы Мишки-Фляги и после каждого ответа Изотова все больше темнел лицом, скрежетал зубами. Он поверил, что это был его отец.