?Когда истина лжёт
Шрифт:
– Ты меня совсем не знаешь, - лепечу, словно в бреду, я.
Если бы не моё предпростудное состояние, мне бы никогда не пришлось говорить всего этого сумбура. На самом деле, я чувствую стыд за всё то, что наговорила. Я не услышала ни его ответа на свою последнюю реплику, ни каких-то фраз, которые и стала упоминать в диалоге. Моя красивая одежда всё-таки намокла. Фешенебельный вид утром – ужасный вид вечером. Что тут ещё сказать.
«Ты меня совсем не знаешь.
И хорошо».
Отвозить меня домой пришлось Егору с водителем вместе, потому что я потеряла сознание за минуту до приезда машины. Из-за пробок
В комнате безумно пахло лимоном. Я проснулась от того, что мне хочется кушать. За целый день, если сегодня всё ещё четверг, я ела только завтрак и пила чай днём в кафетерии. Егор сидел на диване и что-то щёлкал в телефоне. Чай, как оказалось, пил он. На подносе стоял чайничек небольшой, и единственная чашка сейчас использовалась. Из десерта к чаю было печенье, к которому он не прикасался.
– Сколько сейчас времени? – туманным голосом сказала я, даже не пытаясь встать.
– Мне только-только заварили чай, - донельзя просто и негромко сказал практикант.
– Где родители? – я не особо понимала, с кем говорила, но понятно, что это мужчина.
– Твоя мама пошла в аптеку, а папа – на работе. Братья с сестрой ужинают.
Как только информация дошла до мозга и обработалась, я поняла, что в комнате сидит кто-то чужой. Часто проморгав, я приподнялась на локтях и увидела рассеянным зрением при свете настольной лампы сидящего на диване Егора.
– Что вы тут делаете? – меня насторожило то, что в моей комнате сидел почти учитель, мы наедине.
– Свататься приехал. Обнародовать наши отношения твоим родителям. Разве непонятно? – он усмехнулся и сделал глоток чая.
– Зачем?
– Не самый логичный вопрос в твоей ситуации, смекаешь?
– Я смекаю, что вы не должны быть в моей комнате, Егор Дмитрич, - чуть повысив голос, серьёзно заявила я.
– Попридержи коней, Жанна Д`арк. Ты на моём плече прямо сознание потеряла – пришлось ехать с тобой, - он поставил чашку на блюдце и привстал, пряча телефон в карман брюк.
– Только вот у меня один вопрос: почему твои родители не знают о том, что Светлана Евгеньевна уехала, и её заменяю я?
– Они её слишком уважают, - я ответила и поняла, что задела его самолюбие, но к моему удивлению практикант остался холоден.
– Если ты мне будешь врать, я съем твою печень с бобами и хорошим кьянти (прим. красное вино), - опасно сверкнув глазами, заявил он. – Я тебя предупреждал ведь.
– Егор, - привлекая его внимание, говорю, - нет смысла мне здесь врать. Я заболела. Почему ещё должна тратить силы на оправдания?
– Ты не придёшь в субботу из-за болезни. Так что это аванс, - он усмехнулся и присел на край кровати.
– Странно видеть тебя и разговаривать в своей комнате. Почему ты пьёшь чай один, а не с ними?
– Я всегда лишний на семейных застольях. Особенно, если семья не моя, - достал из кармана телефон и разблокировал его цифровым паролем.
–
– Тебя это не касается.
– Ты у меня дома был, а я у тебя – нет. Имею право требовать компенсацию информационную, - здравый ум прорезается. Эх, не всё потеряно, Хьюстон.
– Не напрашивайся так банально в гости. Это скучно, - он выбрал какое-то приложение и готовился играть. – Я живу один.
– Ты ответишь на все мои вопросы? – улыбаясь, заявляю, ожидая чего-то экстравагантного.
– На те, которые посчитаю нужным. Не забывай, что я всё-таки…
– Да помню-помню. Практикантишка ты, а не учитель. Старше меня и всё такое, - мне было лень выслушивать и пояснять все эти прописные истины, которыми мне прожужжали уши сначала одноклассницы, а потом и он сам. Мухи приставучие, честное слово. – Давай око за око, зуб за зуб.
– Одни и те же вопросы друг другу?
– Да нет. Просто вопрос-ответ, вопрос-ответ. Хотя эта идея мне тоже нравится, - головной боли не было, поэтому я позволила себе привстать и, облокачиваясь спиной о подушку, сидеть в постели. Напротив расположился Егор.
– Тогда моя очередь. Расскажи, какие у тебя отношения в семье, - он не улыбался, выглядел слишком серьёзным. Я таким не привыкла его видеть.
– Не очень хорошие. Особенно в последнее время. С мамой ссорюсь. Сестру не выношу за слабохарактерность и отсутствие своего мнения. С отцом у нас серьёзные взаимоотношения, положительные. И с братьями. С одним очень хорошие, с другим – хуже. Они близнецы, так что различить их не так просто сначала, поэтому не поясняю, с кем именно, - я отвечала вежливо вроде бы, а всё равно лицо кривилось при воспоминаниях о недавних событиях на даче.
– Вот как. Задавай вопрос, - он с энтузиазмом смотрел на меня. Неужели получает удовольствие от этого? А так отнекивался, когда ему вопросы задавали.
– Кого ты представлял на моём месте тогда в кабинете? – это меня больше всего волновало, пожалуй.
Если честно, то меня больше волновал этот человек, чем то, что случилось между мной и практикантом. Мне интересно, кого он так хочет, с кем таким бывает. Не знаю, зачем это мне, но печенью чувствую, что эта информация мне очень нужна. Эти вздохи, прикосновения, ощущения, бросающие меня в жар и в холод одновременно – кто же это такая, что он так хочет ею обладать? Наверное, это был отчасти животный интерес, женский, но мне он казался дружеским, потому что я не завидовала этой девушке, не ревновала. По мне, так я оказалась на её месте, и мне было неловко. Хотя, что делать с этой информацией, с данными об этой девушке, неизвестно.
– Скавронская…
– Меня Катя зовут. И я хочу услышать ответ на этот вопрос, - уверенно и без сомнений заявила я, насколько позволяло мне моё положение.
– Для меня ты Скавронская. Была, есть и будешь. А ответ…. Зачем он тебе? Что толку тебе от её имени? – он несчастный? Почему он так выглядит, словно задела его. Хотя и прикидывается сильным, брутальным, всё равно я вижу эту фальшь в голосе.
– Ладно, не настаиваю. Захочешь сказать – скажешь. Тогда у меня больше нет вопросов, - откинула голову назад и коснулась темечком холодной стены. Хорошо. Расслабляет так. Снимает напряжение. Забудь, кто сидит в твоей комнате. Ты заболела, и у тебя бред.