?Когда истина лжёт
Шрифт:
– Хорошо рассказала. Только слишком высокомерно ведёшь себя перед ними. Сегодня, - он укоризненно глянул на меня. – Что это были за властные взгляды и ноты в голосе? Ты же не Ленин на броневике.
– Я вошла в образ.
– Ой, да не заливай, - отмахнулся он. – Задело тебя их отношение, вот и всё. Врать-то зачем. Или ты строишь деловые отношения на лжи?
– Ну, это немного не относится к нашим отношениям…
– Скавронская, не перечь мне. И врать не вздумай. Я тебя насквозь вижу, - садистская улыбка снова. Так бы и врезать тебе. Тошнит от твоей
– У каждого свои недостатки, - сосредоточившись на проверке, говорила я. Периодически чёркала на листках, отмечала минусы, плюсы, ставила количество правильных. В общем, обычная, сухая работёнка.
– Да-да, не оправдывайся. Ложь – не тот недостаток, с которым стоит смириться.
– Я вам по-прежнему не доверяю, Егор Дмитрич, - медленно, увлекшись ответами, заявила я, оторвав взгляд от листка и глянув на практиканта. – Вы называли это здоровым недоверием. А это неплохое подспорье для отношений нашего типа. Разве нет?
– Иногда мне кажется, что у тебя начисто отсутствуют мозги, Скавронская, - с раздражением сказал Егор. – Ты думай, что говоришь. У тебя нет чувства такта, что ли? Нельзя быть такой прямолинейной.
– Вы меня ещё поучите тут, - с вызовом говорила я. – Я прям жажду посмотреть, как такая сука и сволочь будет учить меня такту и толерантности.
– За языком следи, - он повысил голос, явно недовольный нашей беседой.
– Слежу-слежу. Просто при виде вас так и рвётся что-то такое наружу. Мы не можем нормально разговаривать, - подытожила я, откладывая очередной листок в стопку проверенных.
– С тобой, Скавронская, сложнее, чем с глупой девушкой, - устало вздыхает.
– Потому что я умная?
– Нет. Ты слишком много говоришь и требуешь, чтобы твои слова были осознаны, и последовал ответ.
– А глупая? – не унималась я. А что? С разговором веселее тут сидеть. Сплошные цифры ведь.
– А глупая говорит много и требует того, чтобы делали то, что она говорит. Ей особо не нужно, чтобы ты говорил с ней и обсуждал её проблемы, потому что большинство проблем глупой девушки решаются путём первого пункта – делай то, что она говорит, - он разъяснял так спокойно и обыденно, что у меня появился нехороший осадок в мыслях.
– Вы так хорошо знаете девушек, - невзначай, но с лёгкой тенью обиды, бросила я. Он взглянул на меня и ухмыльнулся. – Или не только «не девушек»?
– У меня были отношения с девушками и моложе тебя. Правда, мне тогда тоже не двадцатник был, - он казался холодным, но говорил вполне нормально, что само по себе удивительно. Ещё и улыбался.
– И с женщинами старше вас тоже?
– Так, Скавронская, ты пришла сюда помогать или сведения узнавать для своих подруг? – недоволен-то как. Можно подумать, что это прям какая-то тайна. Я и так знаю, что были у вас отношения с женщинами старше. Вы сами в этом и признались. – Тогда сиди и работай молча.
Следующие два часа прошли в молчании, шуршании листков, какого-то тихого бубнежа и шума с улицы. На улице скапливалась
– Замёрзла сильно? Ты с зонтиком? – он говорил донельзя просто, устало, как и в тот раз. Эта обыденность умиротворяла даже. – И капюшона нет. И зонта нет. Ты прогноз не смотрела, что ли?
– Я читала историю. Мне не до прогноза было, знаете ли, - я надела пальто и застёгивала все пуговицы, продолжая ёжиться от холода.
– Если сильно замёрзла, могу тебе вызвать такси. В метро сейчас тоже холодно, наверное, - он придержал входную дверь, и я вышла на улицу, под навес лицея.
– Да всё в порядке. Я доберусь, - отнекивалась, чтобы не задерживать его. Мне было неудобно как-то. Эта вежливость меня смущала. Словно он чем-то обязан мне, а я не могу понять, чем.
– Давай я тебя хоть к метро провожу. Не заставлять же твой наряд мокнуть под дождём, - он осматривал возможные потери моего лика под каплями воды и крепче сжимал свой зонт.
– Не стоит. Я такси, наверное, вызову, - сделав паузу и якобы изучая обувь, говорила я. – А вы как добираетесь домой?
– Меня подвозят обычно друзья. Они недалеко работают тут, - ну вот, теперь это похоже на общение двух знакомых, у которых есть перспективы на хорошие отношения. Только вот у нас этих перспектив нет. – Тебе вызвать такси?
– Я сама, - достав из сумки телефон, я начала искать в контактах номера. – Вам в какую сторону? Может, вам тоже заказать?
– За мной заедут. Не переживай, - он выглядел вполне нормальным. Но почему между нами чувствовалась какая-то тёплая неловкость? – Сильно замёрзла? Может, зайдём внутрь? Там всё-таки теплее. Не вздумай заболеть.
– Если я заболею, то от меня не будет ничего слышно целую неделю. Поэтому мне нельзя болеть. И вам не советую, - слушая гудки в телефоне, говорила я. – Вы, наверное, ужасно выглядите, когда болеете. Алло, здравствуйте….
Он выглядел уязвлённым немного. Ещё бы, я покусилась на его внешний вид. Но это случайно. Мне просто холодно. Я злая в такие моменты всегда. Мы зашли в лицей, чтобы подождать такси и не замёрзнуть.
– Тебе интересно, как я выгляжу, когда болею? – он улыбнулся уголками губ, но всё равно это была его садистская усмешка. Он знает, что прав, и улыбается, насмехается. Бесит, в общем.
– Да не очень. Просто вы так тщательно заботитесь о своём внешнем виде, что, наверное, во время болезни приходится скрывать очень много недостатков, поэтому и выглядите жутко, - я вглядывалась в его скулы, нос, глаза, лоб и брови, представляя сухость кожи от постоянного трения платком и полотенцем. – Насморк, наверное, вы просто ненавидите. Красный нос вам не к лицу.
– Скавронская, - раздражается, ещё бы. Я ведь оскорбила его снова. И как у него получается сдерживать свою злость? Завидую даже. – Следи за языком. Мы не одни.