?Когда истина лжёт
Шрифт:
– Это обычное состояние в середине года. Осень, меланхолия, печалька, - не особо эмоционально и внушающе говорила я, желая, чтобы он ушёл. Этот разговор не приносил мне никакого удовольствия и лишь распарывал мою утихшую сочиться кровью рану.
– Знаешь, маму ты, может быть, и обманула бы, но не меня, - и как же бесит этот поучающий тон. Всезнайка. Думаешь, что знаешь меня так хорошо? Или что ты хочешь услышать? Что я обдолбалась? Что я веду активную половую жизнь, поэтому я такая какашка? Или что я продала почку, и деньги все на кокаин просаживаю?
– Какая досада, - саркастично бросила безо всякой ухмылки, даже не взглянув на него.
– Катерина,
– Не изволю, - перевернув страницу тетради, продолжила писать факты я.
– Мне ты можешь сказать. Я – (авт.) могила, - не втирайся ко мне в доверие. Сейчас говорить с кем-то – всё равно, что хирург режет сам себя, чтобы показать ученикам меда внутренности человеческого тела.
Не нужно было ничего отвечать: достаточно молчать и делать вид, что он пустое место. Самое натуральное. Есть человек – нет человека. Как это сделать? Увлекитесь чем-то, одним занятием, как я сейчас: сижу и пишу конспект. Никого не трогаю, и никто не трогает меня.
Естественно о том, что я не ходила вчера к практиканту домой заниматься с его хитрожопым племянником, стало известно наутро следующего дня. Не скажу, что я ощутила себя под ударом сотни разъярённых птиц, но ощущение достаточно похожее. С самого утра мне промывали мозг. И если бы не мои резиновые сапоги на небольшом каблуке, достаточно удобные, убежать от барышень на каблуках было бы проблематично. Скрывалась я во всё том же мужском туалете, сидела в кабинках, на подоконнике, подпирала двери. Чего я только не делала. За такое количество времени, мне пришлось изгаляться, как только могу.
Октябрь уже подходил к концу. Выходные мы провели на даче у дедушки: прогревали дом, убирали осыпавшуюся листву, жгли костры из всякого хлама и делали демисезонные шашлыки – нашу семейную традицию. В день мяса, как мы его именуем, жарим шашлыки, овощи и делаем соус. Калорийная еда для того, чтобы проводить осень и встретить холода. Обычно мы зимой едим больше, поэтому запасаться, как медведи, нужно до наступления самих холодов. Правда, декабрь у нас всегда постный, но иногда мама устраивает разгрузочные дни. Январь и половина февраля предоставлена полноценной пище, калорийной, вкусной, сытной, а вот потом начинается пост строгий. И ты только попробуй не соблюдать его – мама продлит строгий пост всей семье. Подставил один – страдают все. Закон большого коллектива.
Сказать по правде, я ждала этой поездки. Мне так надоело моё настроение, мои проблемы, эта квартира, комната, лицейские кабинеты и вообще всё, что меня окружало, что захотелось какого-то разнообразия. И чем тебе поездка на «дачу» - не отдых? Впервые мама видела, чтобы я с таким усердием убиралась и работала. Во мне проснулось второе дыхание, любовь к жизни.
Зачем себя убивать? Ну, не такая я женщина, которая нравится мужчинам. Ну, не нравлюсь я практиканту. Ну, не могу контролировать себя иногда. И что с того? Теперь в монашки пойти? Забиться в угол и трястись? Гнуть свою линию и быть изгоем? Перевестись в другой лицей? Что? Что конкретно вы мне предлагаете? Не знаю, как вы, а я устала быть аморфной. Я устала даже от лени и кучи свободного времени. Мне просто нечего делать. Сидеть и вечно смотреть сериалы – только раньше это казалось крутым занятием. Меня лично квадратная попа не привлекает. И помешанность тоже. И азартный блеск в глазах только при упоминании какого-то красавчика из американского сериальчика. Я хочу гулять, острых ощущений, жизни, наконец. Что за жизнь взаперти?
Нужно ли говорить, что после гипер активных выходных на даче, понедельник стал феерией? Температура приближалась к минусу:
На входе было, как обычно, пусто. В окнах – не горел свет. Кое-где мелькали силуэты людей, но это редкое явление. Люди постепенно сходились, пока я преодолевала расстояние небольшой аллейки и пешеходный переход. И на меня смотрели: уставшие глаза, сонные лица, озадаченные взгляды. За время моей аморфности слухи ходили разные, но они затухали. А тут, как пить дать, снова что-то придумают. И пусть. Мне нет дела до них – если у меня нет времени тратить его на сплетни, значит, я хорошо живу.
– Кать, - из-за спины раздался радостный возглас Ксени. – Отлично выглядишь. Ты вся светишься.
– Твоими стараниями, - я отбросила все претензии к подруге, едва увидела её счастливое лицо, искреннее счастливое лицо. – Просить Пашу прочистить мне мозги – немного предательски.
– Ну, прости, - виновато опустила взгляд, смущаясь.
Мы обе прошествовали через главный вход и направились в нашу аудиторию на право. По пути к нам присоединились отдыхающие на стульях в фойе Женька и Лара, Костя нагнал нас в коридоре, и я тут же ощутила неловкость. Что случилось? Опять я что-то пропустила? Вечно так: всё проходит мимо меня. Почему мне становится так грустно, когда я понимаю, что чья-то жизнь интереснее моей, а моя – скучная и однообразная?
– У вас что-то с Костей произошло? – едва моя пятая точка коснулась стула, я обернулась к уже присевшей на своё место Ксене.
– Да не особо, - она оглянулась, потому как парень сел сзади неё, на своё место. – Так, мелочи.
– Эй, садись ко мне, поговорим, - я убрала сумку со стула и одобрительно кивнула на место рядом с собой. Судя по мелькнувшему взгляду разочарования, Ксеня переживает всё-таки.
Костя заметил, что она села ко мне. Ничего не сказал. И не подал ничего сверхъестественного, никакого знака. Вообще ничего. Нет, он как бы ни должен был ничего такого давать, но, тем не менее…. Кравец достала принадлежности и, когда делать стало нечего, она засомневалась, говорить или нет. Плюс, стесняется. Неужели что-то серьёзно? Да что там такого может быть?!
Я ждала, пока она решится. Могла бы подогнать и надавить, но что-то не хотелось прессовать её. И так нервничает. Главное, чтобы не утрировать ничего: всё так, как есть. Первый звонок, за пять минут до начала пары, встревожил Ксеню. Она тянула резину, и это начинало меня напрягать. Язык чесался её натолкнуть на мысль, с которой стоит начать. Но приходилось терпеть.
– Мы начали встречаться.
Как? Когда? На моём лице был микс вопросов, самых разных, и я не знала, какой следует задать первым. Ксеня не смотрела на меня – значит, будет продолжать говорить. Окей, храним молчание дальше.