Когда мы встретимся вновь

Ellada

– В самом деле? – вкрадчиво начал он. – А ведь вы даже не дослушали меня.

– Я уже знаю все, что вы можете мне сказать. И ваших доводов недостаточно. Совершенно недостаточно! А значит, и говорить не о чем.

– Вы так думаете? – улыбка Альберта была способна растопить айсберг. – Какая жалость. А я хотел предложить вам то, что, по вашим словам, теперь совсем не в моде.

Но очевидно сердце пожилой монахини было холоднее айсберга.

– То есть? – все так же сурово осведомилась она, сверля молодого человека подозрительным взглядом.

– Благотворительную помощь.

Как вы посмотрите на то, что я отремонтирую этот ваш ветхий замок?

На лице директрисе невольно отразилась борьба обуревающих ее чувств, от надежды до сомнения.

– Хм-м, – протянула она. – Это было бы изумительно. Приют давно нуждается в ремонте. Но в ближайшем будущем нам вряд ли выделят на это средства. Помощь была бы весьма кстати.

– Вы ее получите. Но при одном условии: вы мне скажите, где Шанталь. И сделаете это прямо сейчас.

Надежда на лице женщина потускнела, а потом и вовсе исчезла.

– Это невозможно.

– Господи, да я не сделаю ей ничего плохого! Я всего лишь хочу извиниться перед ней!

– Извиниться? – матушка была несказанно удивлена.

– Да! Я… Я повел себя не… э-э… Не совсем порядочно, – наконец подобрал нужное слово Альберт. – И я непременно должен это исправить. А она исчезла! И вот, кода я нахожу единственного человека, который знает, где она, он не хочет даже пальцем пошевелить для всеобщего блага!

– Откуда мне знать, что все, что вы говорите – правда? Что вы не пытаетесь обмануть меня?

– Вы слышали, чтобы хоть кто-нибудь хоть раз сказал, что я лжец? – зло проскрежетал совершенно выведенный из себя Альберт.

– Ну, – матушка задумалась, – Вообще-то нет. Но я живу уединенно и мало интересуюсь светской жизнью. Хотя… Шанталь была о вас неплохого мнения.

– Раз не верите мне, так поверьте ей! Мне нужно ее видеть. Ради того, чтобы увидеть ее я готов не только отремонтировать ваш приют, но снести и построить новый! Я клянусь, что не причиню ей зла! Я клянусь, что из-за меня у вас не будет никаких неприятностей. Если будет необходимо, я лично все улажу. И я не уйду отсюда, пока вы не скажите мне, где она! Если уж, что и можно утверждать обо мне наверняка, так это то, что я упрям. Больше мне нечего сказать. Дальше решайте сами.

В комнате воцарилась тишина. Матушка Анна уткнулась взглядом в собственные ладони и рассматривала их так внимательно, словно видела впервые. На ее лицо застыла странная смесь смятения и нерешительности. Мерно тикали часы на стенке. Тик-так, тик-так, тик…

– Ох, прости меня, Господи, старую, ну да ладно! Семь бед – один ответ. Но если вы причините боль этой девочке, клянусь, прокляну и буду до конца жизни молить Бога, чтобы он покарал вас! Идите за мной. Там сами все поймете.

Вскочив с кресла, монахиня быстро направилась к двери. Альберт и Кенди поспешили следом. И снова полутемные лестницы и коридоры закружили их в своем вихре…

Наконец, матушка Анна открыла одну из дверей и посторонилась, пропуская своих спутников. После полумрака коридора серый зимний свет, льющийся из небольших окон, ослеплял. Когда глаза немного привыкли, Альберт и Кенди обнаружили, что стоят в небольшой комнате. Она была почти пуста,

за исключением нескольких стульев возле стены да длинного стола в самом центре, на котором лежала женщина. Недоумевая, Альберт сделал несколько шагов к столу и замер. Сердце остановилось, пропустив очередной удар, и сжалось, превратившись в кровавый сгусток боли, рвущий грудь. Лежавшая на столе женщина была мертва. И это была Шанталь.

– Мисс Уайт ушла рано утром и еще не возвращалась, – коротко и как бы неохотно пояснила владелица дома, где жила Кенди. В чопорном взгляде мадам мелькали подозрительное недоверие и… любопытство. – Она всегда рано уходит, – подумав, добавила женщина. – Мисс Уайт работает медсестрой в госпитале святого Иоанна. Скорее всего она сейчас там.

– Ее там нет, – возразил совершенно расстроенный Терри. – Мы только что были там. У нее сегодня выходной.

– О-о… – протянула домовладелица и, поджав губы, пожала плечами. – В таком случае ничем не могу вам помочь.

– Простите, – вмешался Чарли. – Но, быть может, она упоминала, куда собирается пойти? Или когда вернется?

– Увы, нет. Не припомню, – тон мадам стал еще холоднее, и в нем явно сквозило раздраженное недовольство. – Мои жильцы не считают нужным докладывать мне о том, куда и зачем идут! Извините, господа, но ничем не могу помочь. Мисс Уайт сейчас нет, и когда она вернется мне неизвестно. А теперь прошу меня простить, но у меня масса дел и я не могу тратить время на досужие разговоры!

– Мы останемся здесь и подождем ее, – мрачно объявил Терри, сверля хозяйку ледяным взглядом.

«Только посмей отказать мне, старая карга!» – казалось, говорил этот взгляд.

Но домовладелица и не думала возражать.

– Как вам будет угодно, – ответила та, пожав плечами, и, смерив их равнодушным взглядом, скрылась за дверью.

– Это не может быть… Это неправда… Этого не может быть… – шептал Альберт, словно заклинание.

Реальность пошатнулась и рассыпалась прахом, словно его пустые надежды. Это не могло быть правдой. Просто не могло. Чем угодно: иллюзией, кошмаром, бредом – но только не правдой. Шатаясь, словно пьяный, он подошел к столу, на котором лежало тело Шанталь. Ее лицо было таким невозможно прекрасным в застывшем вечном покое, каким может быть только лицо умершей.

– Этого просто не может быть! – горячечно прошептал Альберт и, протянув руку, коснулся щеки девушки. Осторожно, едва касаясь кончиками пальцев, словно боясь разбудить. Но, увы, щека под его пальцами была холодна и безжизненна, словно мрамор. Рыдание перехватило горло.

– Это неправда…

За его спиной тихо скрипнула дверь, но Альберт не обернулся. Ему было все равно. Теперь весь мир был ему безразличен…

– Господи, что вы здесь делаете?!!

Эта фраза, а вернее голос, который ее произнес, подействовали на него словно хороший удар дубиной по голове. Медленно обернувшись, он посмотрел на стоящую у двери девушку. Зажмурился, с силой тряхнул головой, словно пытаясь прогнать навязчивое видение, и снова открыл глаза. Видение не исчезло. И Альберт понял, что сошел с ума, потому что там, у двери стояла Шанталь. Только эта Шанталь была живой.