Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
– Мисс Гамильтон… Мисс Гамильтон! – настойчивый голос доктора Люмьера вырвал ее из оцепенения, вернув на землю. Флэнни вздрогнула и удивленно посмотрела на него, но тут же вспомнила, где находится, и, побледнев, виновато опустила глаза. – В чем дело? Что с вами?!
– Ничего. Я прошу прощения, – пробормотала девушка. – Я задумалась.
– Я заметил. Только вот сейчас не время витать в облаках, моя дорогая. Мы нужны этим людям. И чем быстрее мы будем работать, тем больше жизней нам удастся спасти. Так что соберитесь!
Однако эта отрезвляющая нотация несколько запоздала: вместе с принятым решением к Флэнни вернулись ее прежние
– Вы правы, доктор. Это больше не повторится, – чуть склонив голову, невозмутимо ответила девушка привычным тихим голосом.
– Хорошо, – кивнул тот и тут же снова ушел с головой в работу. Осмотрев рану под ключицей, он нахмурился и, протянув руку, коротко приказал. – Пинцет.
Встав так, чтобы ее фигура полностью скрывала лицо их пациента от взора Кенди, Флэнни быстро вложила в ладонь доктора сверкающий инструмент и принялась ждать. Спустя несколько секунд на белоснежную марлю лег окровавленный кусочек металла. Доктор Люмьер быстро промыл рану и наложил швы.
– С этой проблем не будет, – коротко прокомментировал он, обрезая нить, а затем перевел взгляд на рану в животе и нахмурился. – А вот об этой я такого сказать не могу. Придется повозиться, но даже если нам удастся промыть ее как следует, лихорадки не избежать.
– Как вы думаете, доктор, он выживет? – тихо спросила Флэнни.
– Не уверен, – мрачно отозвался Люмьер, опуская руки в таз с раствором карболки, а затем снова взял пинцет и склонился над раной. – Я сделаю все, что смогу, а дальше… А дальше я не властен. Нам остается только ждать и молиться, чтобы лихорадка не сожгла его заживо. Впрочем, организм у него молодой, крепкий. Может и обойдется. Человек, моя дорогая, это бесконечный источник сил и энергии. Еще ни одному ученому, будь то медик или кто-то иной, не удалось установить предел возможностей этого создания, а тем более измерить силу его духа. Его жажда жизни бесконечна и, подчиняясь ей, он иногда творит поистине чудеса. Смотришь иной раз на больного и думаешь: ну все, казалось бы, конец, нет никаких шансов… Ан нет. Он вдруг – раз! – и вопреки всем мнениям, пророчествам и заключениям, даже вопреки логике, встает, выживает. У меня было немало таких случаев в практике, и могу сказать лишь одно: выживет или не выживет человек – зависит не столько от его физических сил и возможностей, сколько от силы его духа. От жажды жизни. Если он хочет жить, то будет жить! Кстати, приготовьте побольше карболки.
– О, Боже, как же я устала, – пробормотала Кенди и, подойдя к кровати, тяжело опустилась поверх одеяла.
Вошедшая следом Флэнни с беспокойством посмотрела на подругу, размышляя, стоит ли рассказать ей все сейчас или подождать.
«Но… Если я не скажу ей, это будет нечестно. Имею ли я право так поступать? Может быть, все-таки лучше сказать?.. Но будет ли это правильно? Она сейчас так устала. Это и понятно. Больше четырнадцати часов у операционного стола вымотают кого угодно, а Кенди, к тому же, до этого еще и дежурила. Почти сутки без отдыха. Но… Господи, ну почему в таких делах все так сложно?! Нет, я должна сказать! Кенди имеет право знать!»
Флэнни решительно подошла к подруге и чуть коснулась ее плеча.
– Кенди.
– Да? – та с трудом разлепила отяжелевшие веки, но они тут же снова опустились.
Она тряхнула головой и попыталась встать, но Флэнни удержала ее, осторожно толкнув назад.
– Ничего. Отдыхай, – прошептала она, выпрямляясь.
Кенди
«Как минимум нервный срыв. А если, не дай Бог, он умрет у нее на руках? Да она просто с ума сойдет. Нет, нельзя ей пока говорить о нем. Пусть отдохнет хоть немного. Прости, Кенди, но я не могу. Сейчас ты не вынесешь такого удара. Я скажу тебе об этом потом, когда ты отдохнешь и придешь в себя. Когда ты будешь готова это услышать и принять. Я делаю это ради тебя, Кенди. Ради твоего же блага. И ради тех раненых, которым мы нужны сейчас или еще будем нужны».
– Отдыхай. Я позабочусь о нем, пока ты спишь, – прошептала она, но Кенди уже не слышала ее.
Взглянув еще раз на спящую девушку, Флэнни осторожно укрыла ее своим одеялом и вышла из комнаты.
На следующий день…
Закончив очередной обход, Флэнни подошла к стоящему в углу палаты стулу и, устало опустившись на него, закрыла глаза.
«Господи, скорей бы пересменок, – невольно подумала она и тут же мысленно отчитала себя. – Немедленно возьми себя в руки. Сейчас не время хныкать и расслабляться! Пока нет Антуанет, ты здесь старшая, а значит, должна делать больше других! На тебе вся ответственность, а ты хныкаешь, словно ты не хирургическая медсестра военно-полевого госпиталя, а какая-то изнеженная белоручка из высшего света! Прекрати сейчас же!»
– Флэнни, – послышался за ее спиной голос Кенди, в котором звучали удивление и беспокойство.
Флэнни заставила себя открыть глаза и обернуться. Рядом с ней действительно стояла Кенди, в зеленых глазах светилось недоумение.
– Почему ты на посту? Ведь это не твоя смена.
– Я немного изменила расписание, – спокойно ответила Флэнни, поднимаясь. – Мы не ожидали поступления такого количества раненых, и получилось так, что медсестра, которая должна была дежурить в эту смену, работала в операционной и очень устала. Я сменила ее.
– Понятно, – Кенди чуть улыбнулась. – Ты такая внимательная, Флэнни. Все замечаешь, ни о чем никогда не забываешь. Недаром ты считалась лучшей ученицей в школе Мэри-Джейн. Наверное, я никогда такой не стану.
– Внимательность – это еще не все, Кенди, – серьезно возразила Флэнни. – А в нашей профессии иногда даже не самое главное. А главное – это душа. Сострадание, сочувствие, понимание. Умение облегчить не только физическую боль, но и душевную. А вот это ты умеешь лучше меня. Так что еще неизвестно, кто из нас лучшая ученица Мэри-Джейн.
Кенди смущенно потупилась. Ей была приятна похвала Флэнни, особенно если учесть то высокомерное снисхождение, с которым та относилась к ней, когда Кенди лишь появилась в школе.
– Господи, я совсем тебя заболтала, – наконец опомнилась она. – Ты ведь тоже работала в операционной. Да еще и дежурила. Иди. Тебе тоже не помешает отдохнуть.
– Хорошо, – вздохнула Флэнни и, внезапно чуть наклонившись вперед, всмотрелась в ее лицо. – Но сначала я хочу тебе кое-что показать, – тихо добавила она и тут же поправилась. – Вернее, кое-кого. Иди за мной.