Когда налетел норд-ост
Шрифт:
И Павлик увидел его — море. Дунай мчался вниз, крутопенный, мутный, и впереди по ходу его все время были видны низкие берега; и вдруг они исчезли, кончились; река упиралась в небо, темное-темное, в тучах и мгле.
Фелюга резко свернула влево, в рукав с небыстрым течением, и Павлик увидел причалы и домики, задушенные густейшей зеленью и косматыми деревьями.
Неярко светило вечернее солнце, в протоке и на берегу было пустынно, точно никто и не жил здесь.
— Быстренько домчали! — Отец подмигнул Павлику и пододвинул к себе чемоданы. — И не предполагал,
— А по-моему, староверы здесь ни к чему, — сказал Павлик, — и ничего в них особого нет: они оторвались от других, но не стали лучше…
Отец покосился на него:
— А ты-то не так уж мал. Боюсь, и за тобой когда-нибудь придется ездить… Ох какие вы у меня!
— Не бойся, пап, не придется.
— Хочешь сказать, что непохож на Игоря? А удастся нам вытащить его отсюда?
«Опять вербует союзника!» — мелькнуло у Павлика.
— Тащить его не нужно, он сам…
И снова на Павлика накатило все то, что пережил он вчера: Игорь-то, Игорь-то совсем рядом!
Отец выпрямлял затекшие от долгого сидения ноги, усиленно двигался, хорохорился, и не случайно: волновался. Он, конечно, хотел убедить Павлика и, главное, себя, что абсолютно спокоен.
Тем временем Витька оживился, встал с ящика, потер шишковатый лоб, куснул губу. Потом быстро подошел к корме и что-то там сделал. Женщины, спавшие на ворохах сена в лодке, вдруг закричали на разные голоса.
Лодка отстала от фелюги, и женщины стали доставать весла. Павлик понял: Витька отвязал канат.
— Ой и всыплем тебе, Викул! Получишь! — с воплями и хохотом шумели женщины, и Витька, все еще отвернувшись от них, давился со смеху и едва сдерживал себя.
«А все-таки он ничего, — подумал Павлик, — веселый… Напрасно я сердился на него. Но почему Викул? Ведь все звали его Витькой?»
Фелюга стукнулась в причал. Отец легко спрыгнул с чемоданами в руках и, пружиня на досках, сбежал на берег. А Павлик никак не хотел лезть на причал впереди Верки, Марьки и взрослых.
Отец беспокойно озирался, потом спросил у проходившего мимо рыбака:
— Приятель, где тут Игорь?.. Игорь Стрижевский? Не знаешь?
Белоголовый парень в распоясанной рубахе чуть придержал шаг:
— Утром все вертелся здесь… Спросите в той хате.
Отец быстро зашагал в домику под камышом, с крылечком и длинным дощатым столом под окнами. «Ого, — подумал Павлик, — отец уже не скрывает нетерпения!»
Наконец Павлик дождался своей очереди и последним сошел на причал.
Глава 5
ИГОРЬ
И побежал к домику.
Постучался — он не привык входить без стука.
Изнутри не ответили. Там раздавались чьи-то голоса и смех.
— Толкай-толкай, чего стесняешься, — в сенях появился Филат с двумя кошелками и двинул плечом дверь.
Павлик шагнул за ним и очутился в огромной комнате с голландкой у стены и двумя рядами железных коек. Крепко пахло рыбой, застоялым мужским бытом. На гвоздях висели грязные, прямо-таки черные полотенца, простыни были ненамного белей их, на одеялах свалена драная одежда.
Несколько рыбаков сидели и лежали на койках, а отец стоял посреди комнаты, необыкновенно нарядный и свежий по сравнению со всем, что здесь было, и приглаживал свои темные, с голубоватыми переливами седины волосы.
— А вы у Альки спросите, где он, — проговорил вдруг лежавший на койке парень в черной сатиновой рубахе и носках с продранными пальцами.
— У какой Альки? — Лицо отца стало серьезным.
— У Бобровой.
— А кто она такая?
— Поммастера. Рыбу принимает. На пункту. Вчерашняя практикантка.
— Спасибо, — с ледяной вежливостью сказал отец. — В каком доме она живет?
— В третьем отсюдова. Возле него Тамона увидите, деда с такой вот бородой, напарника его, — крючки он сейчас точит.
Не замечая Павлика, отец вышел из дома.
Павлик, сконфуженный и неловкий, двинулся следом.
«Что сейчас творится с ним! — думал он. — Ведь отец думает, что Игорь, что Игорь… Даже как-то неловко это произносить… Он думает, что его старший сын… Короче говоря, что он женился или собирается это сделать в самое ближайшее время, потому что уже совершеннолетний и имеет по закону такое право».
Вот будет номер! Даже Павлик испугался, услышав недобрые речи парня в сатиновой рубахе.
Отец рывком поднял с земли чемоданы, и, твердо, даже как-то остервенело, шагая, двинулся к дому, где жил Игорь. Шли по узким мосткам — три доски на столбиках. Доски стонали и прогибались под отцом, вдруг утратившим легкость и изящество шага.
Уже позади остался домик с вывеской «Ларек», огромный приземистый сарай с навесом и причалом — видно, это и был рыбоприемный пункт; вот прошли мимо строящегося дома — каркаса из жердей и камышовых стен, мимо домиков с причалами и лодками.
— Где здесь у вас живет Тамон? — спросил отец у низенького, с небольшим горбом человека в темной рыбачьей рубахе.
— Вона, через дом отсюдова…
Павлик молча шагал за отцом, тихий, переполненный ожиданием, с напряженно-радостным лицом. На одном плече он тащил рюкзак, то и дело спотыкался, потому что смотрел не под ноги, а вперед, хотя отцова спина все время заслоняла открывающееся пространство. Потом вдруг с этой спиной что-то сделалось: она как-то ссутулилась, ослабла. Павлик выглянул из-за нее и…