Когда она искушает
Шрифт:
Я собираюсь последовать за ней, но Валентина прыгает передо мной.
— Не надо, — шипит она. — Она не хочет сейчас с тобой разговаривать.
Я смотрю, как она спешит за Мартиной, и когда они исчезают, оглядываюсь через плечо на Де Росси.
Он смотрит на меня с издевательской ухмылкой, и я практически читаю его мысли.
Ты потерял контроль.
И что теперь?
ГЛАВА 36
МАРТИНА
За моим вторым предложением
Я не выхожу из своей комнаты.
Я не пускаю в нее никого, кроме Софии и Валентины.
Моя невестка каким-то образом знает, что именно мне нужно. Она не принуждает к разговору и не делится информацией, которую мне неинтересно знать.
Это касается и Джорджио.
Мы не произносим его имени. Мы даже не намекаем на его существование.
Но вычеркнуть его из наших разговоров гораздо легче, чем выкинуть из головы.
Я делаю все возможное, чтобы не думать о нем, но это трудная задача. Как можно за несколько дней разрушить то, что мы строили неделями?
Он хотел меня, потом не хотел, потом снова хотел. И Дамиано позволил ему так со мной играть?
Что они все обо мне думают? Что я для них просто фигура, которую они могут передвигать по доске по своему усмотрению? Несколько месяцев назад я, может быть, и позволила бы им это, но не сейчас.
Не после того, что я пережила.
Я больше не чувствую оцепенения.
Та ужасающая пустота в моей груди после смерти Имоджен? Она заполнилась. Каким-то образом мне удалось заполнить ее убежденностью и желанием сосредоточиться на будущем.
Я исцелилась. И я, черт возьми, заслужила право самому решать свою судьбу.
Почему никто из них этого не понимает?
Сегодня третий день после инцидента во дворе. Нет, четвертый. Я не могу быть уверена. Я сижу в кресле с книгой, хотя за последние пятнадцать минут не прочла ни одного слова. Напротив меня сидит Валентина и листает журнал.
Когда мне приходится в десятый раз возвращаться на страницу назад, я решаю, что у меня просто нет настроения читать.
— Дамиано и с тобой так поступал? — спрашиваю я.
Валентина поднимает глаза от журнала и вопросительно поднимает бровь.
— Принимал за тебя решения, — объясняю я.
Она смеется. — Он пытается. Ему редко удается.
— Наверное, я всегда спускала ему это с рук.
— Он научится. На самом деле, я думаю, ты уже на пути к тому, чтобы он научился.
Перелистывая книгу, я выдохнула. — Он меня так раздражает. Я думала, что у меня наконец-то появился шанс помочь ему, приняв предложение, а он как будто бросил его мне в лицо. Это не могло быть так уж важно, если он так охотно отменил предложение.
Валентина складывает руки на коленях и смотрит на меня с нежностью. — Это было важно, Мартина. Но
— Счастье? При чем тут это? Я уверена, что у меня все получится с Маттео, — бормочу я, хотя мой желудок неприятно сжимается при этой мысли.
— Думаю, Дамиано не хотел рисковать и отрывать тебя от того, кто… — Она зажимает рот. — Того, кто может быть важен для тебя.
— Что ты собиралась сказать?
— Ничего.
— Валентина. Что ты собиралась сказать?
— Я думала, мы договорились не упоминать о нем.
Я захлопываю книгу и бросаю ее на журнальный столик. — Прошло уже три дня, а он все еще живет здесь. Я не могу вечно делать вид, что его не существует. Расскажи мне.
Валентина провела зубами по нижней губе, как бы тщательно обдумывая свои дальнейшие слова. — Не мне говорить, но я знаю, что ты не откажешься, поэтому… В ту ночь, когда все случилось, Джорджио сказал Дамиано, что любит тебя.
В моей груди появляется что-то тугое и болезненное. Я не хочу в это верить, потому что если я поверю и это окажется ложью… — Дамиано, наверное, ослышался.
Когда Валентина ничего не говорит, мои глаза начинают гореть, и я поворачиваю голову, чтобы спрятать слезы.
Я сказала, что не буду плакать из-за него, но я уже нарушила это обещание. Я плакала, когда оставила Дамиано и Джорджио на террасе и побежала в дом, мое сердце было совершенно разбито. То, как он прижал меня к стене — отчаявшуюся и обезумевшую от горя, — сказало мне все, что я хотела знать. Он хотел меня, но не настолько сильно.
Не настолько сильно, чтобы предпочесть меня своей мести.
Когда я разговаривала с Дамиано дальше, он сказал мне, что я ошибалась. Он подробно рассказал о новом соглашении, которое они заключили. Он объяснил, что Джорджио был готов уйти от Сэл, если это означало, что у него есть шанс со мной. Но Дамиано сказал, что в конце концов выбор будет за мной.
Я отказалась.
Теперь я понимаю, почему некоторые люди предпочитают браки по расчету, где чувства не играют роли. Брак, который больше похож на деловую сделку, гораздо проще, чем союз, основанный на любви.
Я не очень много знаю о любви, но, учитывая мой недавний опыт, мне кажется, что это довольно шаткий фундамент для того, что должно длиться всю жизнь. Джорджио однажды ушел от меня. Откуда мне знать, что он не сделает этого снова? Как я могу выйти замуж за человека, которому не доверяю?
— Если бы он любил меня, то не стал бы так со мной обращаться.
Валентина вздыхает.
— Любовь — это сложно. Я имею в виду, что твой брат связал меня в подвале и… — Она кашляет. — Ну, не стоит вдаваться в подробности, но нет нужды говорить, что это было не то, чего можно ожидать в начале типичного ухаживания.