Когда у меня будет вечность
Шрифт:
Нет, не подумайте, он мировой мужик безо всяких там предрассудков и комплексов. Другой, согласитесь, и не пошел бы с таким экстравагантным другом, как я, на выставку трехмерной живописи, которая как раз проходила в том торгово-развлекательном центре, у которого остался провожать нас взглядом джин.
Искусство - вечный конкурент жизни, я мог бы написать об этом отдельный роман.
Выставка трехмерной живописи не произвела на меня должного впечатления. Наверное, потому, что я ожидал не больше- не меньше потрясения, чтобы мир, бурлящий по ту сторону холста, протянул
"Привет, дружище! Как тебя зовут?", а получил всего лишь эстетическое удовольствие, что, в общем-то, тоже немало. В общем, от гиперреализма я ожидал большего.
В этом отношении мне импонирует уличная живопись. Да, иногда, признаюсь по секрету, я мечтаю наплевать на года, обвязать мою уставшую от умных мыслей голову банданой и начать превращать дороги и заборы в шедевры.
Но, увы, я слишком рассудителен для этого.
Мне снился кролик, вынимающий из шляпы фокусника, и я ничуть не удивился, что не наоборот. Это так естественно. Кролик проводит эксперимент над учёным, который поводит эксперимент над ним. Эксперимент в чистом виде, ведь никто не ожидает такого от кроликов.
Любовь позвонила мне глубокой ночью.
Она никогда не позволила бы себе подобных глупостей. Значит, действительно, повод был серьезным, и я сдавленно ответил "алло".
– Я знаю, что произошло, - безо всяких предисловий начала она.
– Что? С кем?
– не сразу понял я, о чем речь.
– С тобой, с нами, со всем миром...
– С тобой... по-моему ты сошла с ума, - проворчал я.
– Ты меня удивляешь, что за подростковые выходки?
– Не ворчи, - миролюбиво урезонила Любовь.
– Хотя если тебе не интересны мои домыслы о том, кто следит за тобой, можешь нажать на "отбой".
– Кто же?
– сон моментально прошел.
– Вернее, важно, не кто, а зачем...
– Откуда ты знаешь? Кто-то что-то тебе рассказал?..
– Да... Жизель...
Каждая история любви - книга. Роман. Захватывающий или скучный. Короткий или бесконечный.
Какой-то легкомысленный мотивчик, еще какая-нибудь любая глупость - все может запустить эту волшебную химию любви.
И я полез без спроса в душу:
– Вы пережили несчастную любовь?
– Не я, - тихо ответил Рокер.
– Ты хотел бы знать, кто мы?
– повел бровью рокер.
– И имеешь право на это.
– Во всяком случае, сейчас уже можно.
Рокера я встретил на вокзале, куда заглянул посмотреть расписание поездов и электричек, а потом мне в голову пришла гениальная мысль ждать джина здесь.
И вскоре джин оказался рядом с огромной какой-то сумкой, как будто и впрямь собрался куда-то ехать, а вовсе не следить за мной. Он будто бы безучастно смотрел по сторонам и будто бы не заметил меня, а просто случайно выбрал место в полупустом зале ожидания за моей спиной.
– Вы хотите мне что-то рассказать?
– бесцеремонно сел я рядом с ним, а он как будто удивился, даже вздрогнул слегка.
– Да, -
– Я давно уже хотел об этом кому-то рассказать. Девушка... Ее звали... Не важно, как ее звали. Возможно, если бы она родилась в другой семье, судьба ее сложилась бы по-другому, ведь это очень важно, в какой семье ты родился.
У меня, например, всегда было все. Правда, отец был вечно занят, но с этим ничего было поделать нельзя. Успех такое дело, - Рокер развел руками.
– И я боялся больше всего на свете стать похожим на него. А потом он ушел, у него была другая женщина, другие дети. А потом опять другая женщина и ребенок уже от нового брака.
В общем, не везет папаше с женщинами или женщинам с ним. Вторую он застал с любовником, третья обобрала его до нитки, после чего папа всецело посвятил себя делу.
– Пропала охота, значит, до женского пола?
– с пониманием усмехнулся я.
– Скорее, у женского пола пропал интерес к потерявшему все свое имущество папаше. Все, что у него оставалось - его опыт и связи, а это, я вам скажу, уже неплохой капитал, но женщины в большинстве своем не столь дальновидны.
Да, папаша снова оказался на плаву, правда, все меньше выставлял свое благосостояние и успехи напоказ.
Но и меня он все это время не забывал, делал время от времени подарки, оплачивал универ, который я после двух лет мучений все-таки бросил, потому что у меня не было ни малейшего желания учиться на экономиста. Не знаю, почему я пошел на поводу у своего отца. Но я хотел рассказать не о себе.
Та девушка... Мы жили в параллельных мирах, у нее тоже не было отца, а потом не стало и матери. Оба умерли от туберкулеза.
Девочка была красивой. Представьте себе - хрупкая, но довольно высокая фигура. Плечи, которые хочется обнять или накинуть на них пиджак, чтобы не замерзла.
Губы... Вам нравится Анжелина Джоли?
Мне, представьте себе, тоже, но у той девчонки губы были такие же чувственные, а глаза... Вроде бы веселые глаза, но с грустинкой, как будто предчувствие какое-то в них.
Нос. Обычный, прямой, чуть вздернутый нос. Красивое, в общем, лицо.
Но красота это всего лишь красота, в ней было что-то другое, большее, чем красота, чем сексуальность.
Может быть, это что-то открывается, когда стоишь в шаге от вечности и не знаешь об этом, когда тело всего лишь условность. Какое-то безразличие ко всему, что скажут или не скажут о тебе, когда ты истинная, такая как есть, стопроцентно настоящая, без малейшей примеси фальши - в наше время такая редкость.
В общем, она была удивительной, в прямом смысле слова. "Чем-чем ты занимаешься?" - недоверчиво хмыкали новые знакомые, и только в узких кругах знали, что у девочки большие спортивные перспективы, и они не замедлили обернуться серьезными успехами.
Знаете, какие качества я больше всего ценю в девушках?
Доброту. Умение прощать. Целеустремленность. Рокер загнул три пальца на правой руке. Все! Ничего сверхъестественного, как видишь. И тем не менее эти три качества очень редко сочетаются в одной. В ней они были.