Когда завтра настанет вновь
Шрифт:
В ответ тот вскинул руку — и проклятие, слетевшее с кончиков его пальцев, наверняка было посильнее тех, которыми разбрасывалась я.
— Они пойдут только туда, куда считают нужным, — сказал мастер, дождавшись, пока один из стражников рухнет наземь.
Дверца закрылась, Эш отдавил педаль газа, и под визг колёс мобиль круто развернулся. Кажется, мы едва не сбили кого-то, но брат умудрился проехать между двумя стражниками, поспешившими отпрыгнуть с пути.
— Крепко ты ему мозги промыл, — с некоторым одобрением высказался Эш,
— С шестерыми я бы не справился. Пришлось воспользоваться тактикой отвлечения, — весело ответил Питер. — Без помощи учителя им Лайзу не выследить, и…
Когда мобиль во второй раз за вечер резко затормозил, я порадовалась, что мама в своё время приучила нас с Эшем пристёгиваться ремнями безопасности.
Кардинальное отличие первого торможения от второго состояло в том, что в этот раз Эш не нажимал на тормоз.
Колёса отчаянно завизжали, вхолостую крутя по дороге.
— Вылезайте из мобиля, искатели приключений. Игры кончились, — глухо прогремел чей-то голос; усиленный магией, он заставил закрытые стёкла задрожать. — Не знаю, что вы сотворили с мистером Тинтрэ, но сопротивление страже карается законом.
Эш убрал ногу с педали, оборвав истошный визг резины по асфальту. В наступившей тишине посмотрел на меня — наверное, впервые в жизни я увидела в глазах брата беспомощность.
— Столько народа охмурить мне не по силам, — в мрачной растерянности заметил Питер, явно прикидывавший, что же теперь делать; и тогда я вытащила из кармана мешочек с костями. Пальцы мои так и остались холодными, но то был спокойный холод решимости.
За факультатив школы и два курса колледжа нам успели рассказать не так уж много. Например, телепортацию мы ещё не проходили. Но у меня была мама. И её учебники.
Заклятие я знала — оно было несложным. Рунные символы тоже. Общие принципы были общими для всех перемещений. Да только телепортировать бутылку кленового сиропа из кухни на веранду — одно; а то, что собиралась сделать я…
— Эш, давай сюда амулет. — Вытащив из бардачка свой собственный, я сорвала побрякушку, висевшую на зеркальце. — Оставайтесь в машине.
У меня не было выбора. Я не верила в то, что невиданная доселе тварь не достанет нас в штабе стражи. Если нас запрут там, погибнем не только мы. И я не могу позволить вернуть нас домой, когда мы зашли так далеко.
Для мамы счёт наверняка идёт на часы.
— Не стреляйте! — крикнула я, открыв дверцу. — Мы выходим!
— По одному, — удовлетворённо пророкотал голос.
Отлично.
Я уронила амулеты на асфальт: даже если стража и заметила это, то никак не прокомментировала. Достав из мешочка одну кость, сжала её в кулаке и, глубоко вдохнув, вышла на улицу. Где-то далеко хлопали двери — видимо, постояльцы мотеля выглянули посмотреть, что происходит. Над головами служителей закона дрожали огромные шары ослепительного белого света; стражников осталось четверо — видно, двоих
И все они очень удачно собрались в одной стороне.
Шагнув вперёд, я шепнула «керум» — и когда кость повернулась кверху гранью с четырьмя точками, резко размахнувшись, бросила её вперёд.
Десять.
Вряд ли стражники успели среагировать. А если и успели, то ничего не могли сделать — то простенькое заклятие ослепления, которое я вложила в кубик, нельзя было блокировать. В этом состояла единственная его пакостность: оно не наносило никакого вреда, кроме временной слепоты, читать заклятия не мешало, да и действовало совсем недолго — десять секунд.
Девять…
Когда громогласный голос крайне неприлично выругался, я вытащила из мешочка следующую кость.
Восемь. Семь.
— Кенн!
Я кинула кость себе под ноги. Кубик упал на асфальт, выбросив единицу, окутался мерцающим маревом — и прямо перед мной вырос прозрачный дрожащий щит.
Шесть. Пять.
— Кенн!
Следующая кость полетела влево — и добавила к щиту стенку с другой стороны.
Четыре. Три. Два. Один…
Четвёртая кость перелетела через мобиль как раз в момент, когда отсчёт закончился.
Выбросив ненужный теперь мешок с костями, я рванула обратно за миг до того, как по моим щитам, окружившим мобиль со всех сторон, забарабанили чужие заклятия.
Маги такого уровня снесут барьер за минуту, не больше. Да и выехать из него мы не сможем — сразу же вновь окажемся пойманными в узы чужих чар.
Но выезжать нам и не требовалось.
— Ни звука, — приказала я, прикрыв дверцу, отрезав все звуки снаружи. Вскинула руку, рисуя в воздухе паутинку необходимых рун. — Кварт эир, эмпвима богу эр руд…
Всё, что нам требовалось — на какое-то время прервать заклятие, удерживавшее наш мобиль на одном месте. И для этого щиты подходили как нельзя лучше.
Когда кожу обожгло тепло вспыхнувшей печати, я сосредоточилась на картинке, ясно вставшей перед глазами.
— …эр миэна айтхен!
Мобиль судорожно задрожал, и белый свет за окном сменил бешеный вихрь красок и форм — казалось, нас подхватил разноцветный смерч. Линии печати на коже вдруг раскалились так, будто в них влили жидкий металл — и, удерживая в сознании картинку песчаного пляжа у чёрного озера, я даже не сразу поняла: крик, который я слышу, вырывается из моего рта.
— Лайза?!
— Лайза, что с то…
Не слушай их, не слушай. Концентрация. Самоконтроль. Сосредоточенность.
То озеро рядом с Динэ.
Я зажмурилась, стиснула зубы, согнулась пополам. Виски сдавило стальным обручем, руку жгло огнём, меня тошнило; ладони дрожали, пальцы, сжатые в кулак, норовили расправиться…
Потом нас тряхнуло так, что я уже почти возненавидела ремни безопасности, вновь резанувшие по телу — и боль прекратилась.
Осознав, что полёт сквозь пространство окончен, я с трудом открыла глаза.