Когда земли окутает мрак

Вуд Яна

Бесконечная лестница сменилась таким же бесконечным коридором. Голодная пустота и запущенность подземелья, массивные камни стен точно давили со всех сторон, стремясь расплющить непрошеных гостей. Наконец впереди замаячил свет, и стражник-укрут, поспешно подскочив из-за стола, торопливо ринулся к железной двери, на ходу перебирая ключи.

От Хейты не укрылось, что Рукс помедлила, прежде чем шагнула в темницу. Они успели пройти совсем немного, когда Хейта увидела друга, и сердце ее пропустило один удар.

Фэйр лежал на грязной соломе,

мокрой от крови и мочи. Он был без сознания. Голова его упиралась в острый холодный камень. У ног парня, лакомясь остатками черствого хлеба, копошилась толстая крыса.

Фэйр был так страшно бледен и худ, что Хейте на мгновение помстилось, будто она опоздала и он уже успел умереть. Но внутреннее чутье уловило остатки жизни, теплившиеся в недрах его существа, подобно догорающим уголькам, и девушка с облегчением выдохнула.

Некогда блестящие кудрявые волосы Фэйра ныне свалялись в колтуны и слиплись от крови. Правый глаз закис от гноя. Под рваной рубахой в одних местах чернели синяки, в других виднелись запекшиеся раны.

Пальцы Хейты предательски задрожали, лицо пошло красными пятнами, глаза потемнели, озарившись совсем не добрым пламенем. Она резко обернулась к химере и сдавленно прорычала:

– Так вот каково твое гостеприимство?

Но лицо Мерек было тоже перекошено от бешенства. Она круто обернулась к Рукс и рявкнула:

– Я велела заботиться о нем! Он должен был быть сытым, чистым и довольным. А это что? Это ты называешь заботой?!

Рукс вжалась спиной в колючую каменную стену.

– Он был жутко упрям, – сбивчиво пробормотала она. – Не желал ни есть, ни пить.

Мерек недобро прищурилась и прошипела:

– А избивал он себя тоже сам?

Коршуном накинулась она на Рукс. Пощечина. Другая. Третья. На щеках лисы-оборотня расцвели бордовые пятна. Химера опасно сузила глаза, взметнулся, поднимая пыль, ядовитый хвост, мeтя Рукс прямо в лицо.

– Последнее время ты испытываешь мое терпение, рыжая, – яростно выплюнула Мерек. – Когда-то я спасла твою шкуру. И ты поклялась, что я об этом не пожалею. Так будь верна свой клятве. Пока от тебя не стало больше проблем, чем пользы, и мне не пришлось от тебя избавиться!

– Да, госпожа, – выдавила Рукс, страшно побледнев. Глаза ее были прикованы к смертоносному жалу, маячившему перед глазами подобно острию копья. – Я к… клянусь.

Хейта наблюдала эту сцену со смешанным чувством ужаса и отвращения. Она несколько иначе представляла себе отношения Мерек и Рукс. Думала, Мерек относится с почтением к своей приспешнице, а та помогает ей из уважения и привязанности, а не из страха. Но, видимо, жестокая самолюбивая химера не могла никого уважать или, чего пуще, любить и сама не вызывала подобных чувств у других. Мерек бы с легкостью отняла жизнь у любого, кто стал на ее пути, даже у Рукс.

– Его раны нужно залечить, – прошипела химера. – Постелить чистую солому, напоить и накормить.

– Я могу помочь с ранами, – сказала Хейта.

Химера, пораздумав,

кивнула.

– Я позову укрутов, – с готовностью отозвалась Рукс.

– Нет! – рявкнула Мерек. – Это твое дерьмо. Ты его и разгребай!

Рукс послушно склонила голову.

– Отворите темницу, – нетерпеливо попросила Хейта.

– Я бы предпочла этого не делать, – ответила Мерек. – Кто знает, что ты можешь выкинуть, оказавшись с ним наедине.

– Но я не дотянусь до него, – упрямо сказала Хейта. – А его раны серьезны.

Химера нехотя кивнула укруту.

– Отвори.

Тот спешно кинулся к двери и щелкнул замком.

Хейта шагнула в темницу Фэйра на деревянных ногах – столь сильным был переполнивший ее ужас. В светлых глазах девушки стояли слезы. Она бережно прикоснулась к синякам на руках целителя, золотые змейки соскользнули с ее пальцев, и кожа его стала стремительно обретать привычный оттенок.

Задрав мокрую рваную рубашку, Хейта застонала, увидев почерневший от синяков живот, и метнула гневный взгляд в сторону Рукс. Воздев над животом Фэйра светящиеся ладони, Хейта просидела так какое-то время. Когда она убрала руки, кожа была совершенно чиста.

Химера наблюдала за творящимся действом с нескрываемым любопытством. Ей впервые доводилось видеть, как Чара твориит волшебство. Даже Рукс глядела зачарованно, на время позабыв о страхе, обуявшем ее.

Хейта проделала то же самое с ногами Фэйра и со всем искалеченным телом, пока не добралась до головы. Тяжелее всего поддался исцелению загноившийся глаз. Первый раз, когда Хейта убрала руки, он исцелился не до конца, и Хейта вновь упрямо воздела сияющие ладони. Наконец лицо Фэйра обрело привычное выражение. Внезапно парень застонал и приоткрыл глаза. Он прищурился, разглядывая Хейту, губы его вдруг растянулись в улыбке.

– Ты явилась ко мне во сне. Чудно. Хотя бы во сне…

– Я здесь, глупенький, – прошептала Хейта. – Это действительно я. Во плоти. Вот, пощупай мою руку. – Девушка вложила пальцы в его ладонь. – Она теплая, настоящая.

В глазах Фэйра вспыхнуло радостное изумление.

– Но ты прав, – поспешно добавила Хейта. – Тебе надо поспать. Ты еще слишком слаб. Набирайся сил, дорогой друг. – Она провела сияющими пальцами по его щеке, и веки Фэйра сомкнулись.

Хейта решительно поглядела на химеру.

– Я хочу забрать его отсюда.

– Этого я позволить не могу, – качнула головой та. – Вместе на свободе, Чара и целитель, умеющий творить волшебные вещи, – слишком непредсказуемо и опасно.

Хейта гневно сверкнула глазами.

– Я его тут не оставлю.

– Ты у меня в гостях, – нарочито дружелюбно улыбнулась Мерек. – В моем замке. И должна следовать моим правилам. О целителе побеспокоится Рукс. Не волнуйся, он будет в порядке.

Хейта не удержалась и язвительно фыркнула. Перевела взгляд на Фэйра. Ей очень хотелось настоять на своем, но она чуяла, к добру это не приведет. Потому она сухо кивнула.