Когда земли окутает мрак
Шрифт:
В животе у Хейты предательски заурчало.
– Откуда все это? – невольно вырвалось у нее.
– Рукс купила, укруты приготовили, – невозмутимо отозвалась химера. – А что?
– Это, – неуверенно проговорила Хейта, – должно быть, стоило целого состояния.
– Ты полагала, я бедная сирота? – Мерек понимающе усмехнулась. – Я последняя из рода – это верно. Но во втором ты ошиблась. Когда люди с помощью красных камней уничтожили мой народ, вещи остались нетронутыми. Наше оружие, монеты, украшения. Всего этого мне хватит, чтобы прожить, не тревожась о завтрашнем дне, много десятков лет.
Хейта запоздало смекнула, что химера вовсе не чувствовала себя бедным изгоем. Она была богата и несла себя так, как
Пока девушка размышляла, Мерек церемонно заняла место во главе стола. Хейта поспешно опустилась на резной стул по правую руку от нее.
Она не ведала, как привыкла ужинать химера: за разговорами, изредка отправляя в рот очередное лакомство, или так, как едят простые люди, пылко, скоро, с аппетитом. Хейта рассудила, что будет есть так, как привыкла сама, и отправила в рот полную ложку каши.
Она отведала и утки, и солений, и грибов, заела сдобной булочкой и печеньем, но к темно-красному вину не притронулась. Это не укрылось от цепкого взгляда химеры.
– Думаешь, я хочу тебя отравить? – спросила та прямо.
Застигнутая врасплох, Хейта смущенно отвела взгляд.
– Умно, – продолжила химера. – Да не совсем. Если бы я хотела это сделать, то добавила бы яд везде, ведь на меня никакой яд не действует. Ты была бы уже мертва или корчилась на полу в предсмертных судорогах. – Она криво усмехнулась. – Можешь спокойно есть, я привела тебя сюда не потому, что хочу от тебя избавиться.
– Ладно, – кивнула Хейта. – Тогда зачем?
– А ты не из тех, кто любит ждать, – хмыкнула Мерек, пригубив вина.
– Не вижу причины, – не растерялась Хейта. – Ты приложила много усилий для того, чтобы я оказалась здесь. Так чего тянуть сейчас?
– Что ж, дай-ка подумать… – Она откинулась на спинку высокого, богато украшенного кресла, изучающе глядя на девушку. – Мне нужен союз. А со временем… нечто большее.
Хейта невольно подалась вперед.
– Большее?
– Вроде дружбы, – был ответ.
– Дружбы? – переспросила девушка, силясь спрятать невиданное изумление.
– Ну ты же сдружилась с Гэдором и остальными, – пожала плечами Мерек. – А у них руки измараны в крови не меньше моего. И всё же ты нашла в них что-то хорошее. Обо мне же тебе известны лишь слухи. И в основном дурные. Позволь поведать тебе кое о чем. Поделиться. Вдруг после этого ты посмотришь на меня иначе?
Хейту так и подмывало вскочить и бросить резкое: «Нет!» Но она понимала, ее задача – заставить Мерек поверить, будто она здесь не только ради Фэйра. Будто и впрямь помышляет примкнуть к химере. Потому она неопределенно пожала плечами.
– Давай.
Хейте помстилось, что при этих словах в змеиных глазах химеры протаяла радость, вот только бешеный янтарный огонь, пылающий в них, придавал ей оттенок безумия.
– Я расскажу тебе про то, как стала сиротой, – без раздумий ответила та, как видно, озаботившись этим заранее. – Этой истории еще никто не слышал. Ты будешь первой и, возможно, единственной.
Хейта отметила про себя эти слова: «Первой, единственной». Химера пыталась ей польстить. Очень ловко и тонко, другой и не заметил бы, но Хейту, на дух не переносившую лукавство, провести было трудно. Она едва не поморщилась, заслышав это, но сдержалась. Оперлась на локоть, всем видом показывая, что готова внимательно слушать.
– Ребенком я была непослушна, – начала рассказ Мерек. – Вечно лезла куда не прошено и нарушала запреты. Но в тот день именно непослушание спасло мне жизнь. Отец ждал послов от людей, по одному от каждого народа Запредельных земель. От древичей должен был прибыть посол соседнего города Бервита. По обычаю химер, на подобных встречах присутствовала вся семья. Я жуть как этого не любила! Все только и знают,
– Я не знала, что люди сами принесли камни, – осторожно проговорила Хейта.
Мерек кивнула.
– Они пришли на смерть и принесли смерть с собой. – Она бесцветно улыбнулась. – Я спускалась долго, трудный путь отнял у меня все силы. И когда я собиралась окунуться, чтобы смыть пот, перемешанный с пылью, случилось это. Ослепительная вспышка. Как будто взорвалось солнце. Я даже обернулась поглядеть на него. Солнце было на месте. А вот в моей земле творилось что-то неладное. Стихли все звуки, точно невидимая стена вдруг отделила от меня Поднебесный хребет. Опрометью бросилась я назад. Бежала, оскальзываясь и падая на крутых склонах, но не сбавляя шага. А потом увидела первый дом. В нем когда-то жил известный кожгхэс [28] . Дом был пуст, будто он никогда и не знал жильцов. Я бежала дальше и кричала. Но никто так и не отозвался. – Химера смахнула с лица упавшую смоляную прядь. – Тогда я еще не знала, что они сгинули без вести, сгорели в безжалостном свете красных камней. Я добралась до замка, оббежала его не раз и не два, заглянула в каждый угол, выкрикивая имена отца, матери, сестер, – но никто так и не отозвался. Охваченная отчаянием, я не сразу приметила пепел. Он скорбно алел в предзакатных сумерках. Осознание заставило меня оцепенеть от ужаса. Мир вдруг бешено закружился, и, не в силах дольше держаться, я лишилась чувств.
28
Так на языке химер зовут мастера, что кует добротные мечи и кинжалы.
Химера помолчала, припоминая былое, и Хейта не посмела нарушить тишину.
– Очнулась я только под утро. И, припомнив, что произошло, тут же задохнулась от боли! Горе жалило меня, жгло. Теряя рассудок и заливаясь слезами, я металась по замку и просто… просто кричала. Потом, бессчетное время спустя, когда ко мне вернулась хоть какая-то способность мыслить, я решила бежать к людям в Бервит. Они ведь тоже были у нас, наивно подумалось мне, нужно рассказать о том, что произошло. – Химера усмехнулась, но глаза ее при этом недобро блеснули. – Что поделать, я была тогда совсем ребенком.
Хейта невольно поежилась и опустила омраченные глаза. А химера тем временем продолжала:
– Я пришла к городу смертельно уставшая, грязная, голодная и продрогшая. Хорошо хоть, достало ума не кричать о случившемся у ворот. Не знаю, что меня остановило. Стражники были заняты, телег у ворот было видимо-невидимо. Потому я просто молча проскользнула в город. Но беседа первых же горожан заставила меня обмереть от ужаса. Люди говорили о химерах. Они знали. И не горевали, а радовались, праздновали, пели песни. Меня как кипятком окатило – за помощью я притекла в стан врага. Я вжалась в стену, не в силах пошелохнуться, точно желала стать невидимой и чудом оказаться далеко от города. А еще мне до смерти хотелось наброситься на всех этих счастливых людей и разорвать их в клочья. Но крупицы разума, не иначе как чудом уцелевшие в моей голове, твердили, что мне это не под силу. Я только бесполезно потрачу жизнь, исчезну бесследно, пропаду, как и мой народ. Тогда я поняла: мне нужно затаиться. На месяцы, годы, быть может, столетия, ведь век химер долог, чтобы осуществить свою месть.