Когти гнева
Шрифт:
— Нет-нет, вы правильно сделали, что не рассказали, — успокоил его Барсук.
— Если бы Землекоп знал про охранную раму, он бы её тоже испортил, — объяснил Барсукот.
— Зачем ему портить раму? — не понял Крот.
— А в Зверской Энциклопедии Мира про уровень интеллекта кротов есть? — спросил Барсукот Барсука Старшего, а потом очень громко и очень медленно сказал Кроту: — Портить раму ему затем, что он хотел похитить «Муху в янтаре».
— Зачем ему «Муха»? — удивился Крот. — И зачем так кричать, начальник? Не глухой. Я очень тонко чую и очень хорошо слышу.
— Про тонкий слух и обоняние кротов я точно читал, — сказал
— Ну что, объявляем Голого Землекопа в розыск? — спросил Барсукот, когда они вылезли из кротовой норы. — Даём ориентировку?
— Даём … Объявляем … — рассеянно пробормотал Барсук Старший, отряхивая комья земли с хвоста и спины.
— А как напишем? «Разыскивается особо опасный преступник и террорист Голый Землекоп. По виду — лысый зубастый крот. Вооружён когтями гнева. Предположительно, в старой козлиной накидке». Как-то так, да? Или нет, лучше так: «Предположительно, в накидке из старого козла». Как лучше, Старший? Или, может быть, напишем в стихах? Ну, чтобы, знаешь, запоминалось? Чтобы каждый зверь Дальнего Леса запомнил приметы этой голой твари наизусть! Например, так:
Когда тебе встретится лысый, Зубастый, когтистый зверь, Знай, он не крот, не крыса! Словам ты его не верь! Он скажет, что замерзает, Дрожит, как осенний лист, Но он — не мышь и не заяц, — Опаснейший террорист! Безжалостный, беспощадный, Замотан в шкуру козла, Он лидер целого стада Когтистых исчадий зла. Скорей обращайся к копам, Законопослушный друг …— У тебя чудесно получается, — перебил Барсук Старший. — Ты тогда доделай ориентировку, а я пока кое-куда сбегаю.
— Ну а как тогда … в стихах описать Землекопа — или в прозе?
— Опиши в чём хочешь. У тебя талант к описаниям.
— Хорошо. — Барсукот нашёл в себе силы улыбнуться, хотя нервы его были на пределе. — А ты куда побежишь? К собакам? Дашь им понюхать клок козлиной накидки, чтобы они вышли на след?
— Они уже понюхали клок, — сказал Барсук. — Они уже ищут.
— Отлично. Я рад, что мы так оперативно и слаженно работаем ради спасения Маркизы. Так куда ты?
— Ну, надо кое-куда заскочить. — Барсук Старший снова принялся отряхиваться. — Ненадолго.
— Куда?
— К Стрижу Парикмахеру, — смущённо сказал Барсук. — В «Стригучий лишайник».
— Зачем?!
— Ну, я тут подумал … Я и правда выгляжу неопрятно. Мне нужно привести в порядок шерсть. Барсук Полиции должен вызывать уважение, а если он выглядит неопрятно, это может отразиться на …
— Прости, я немного не понял, — перебил Барсукот. — Ты, Старший Барсук Полиции, мой друг и наставник, сейчас, вот прямо сейчас, когда лысый гад отрезает самой прекрасной кошке на свете хвост по кусочку, когда нельзя терять ни секунды, вот именно сейчас ты решил бросить все важные дела, сходить в салон красоты и привести в порядок свою нечёсаную,
— Вызывать уважение окружающих — это тоже важно, — тихо сказал Барсук. — Я быстро. Туда — и сразу обратно. А ты пока как раз успеешь закончить поэму …
— Поэму?!
— То есть я имел в виду ориентировку. Объявишь Землекопа в розыск, тут-то я и вернусь.
— Ты правда думаешь заслужить уважение чистой блестящей шерстью, а, Барсук Старший? — с горечью спросил Барсукот.
— Шерсть — важнее, чем ты думаешь, — сказал Барсук Старший, коротко махнул лапой и потрусил в сторону «Стригучего лишайника».
— Лично я после этого уважать тебя не смогу! — крикнул Барсукот ему вслед. — Понял, Старший? Я потерял к тебе уважение! Какой бы гладкой и распрекрасной ни была твоя шерсть! Как ты можешь думать о шерсти, когда время так дорого?! Как ты можешь! — От возмущения Барсукот даже зафыркал. — Как он может?.. Как он может так со мной поступать?..
Барсукот выцарапал ориентировку на Голого Землекопа на стволе одного дерева, потом другого и третьего. А потом посмотрел на небо и гневно полоснул когтями очередной ствол. Солнце, ещё недавно стоявшее в зените, теперь переместилось в сторону западной оконечности леса и мутно поблёскивало из-за тучи, повисшей над сосновыми макушками. До заката оставалось часа три, не больше. А на закате Маркизе начнут отрезать хвост по кусочку.
— Обнар-р-ружили! Накидку козла обнар-р-ружили! — Полкан, тяжело дыша и ломая ветки, выбрался из зарослей кустарника на поляну к Барсукоту.
— Молодцы! — Барсукот даже подпрыгнул от радости. — Где Землекоп?
— Кто?
— Ну, Голый Землекоп! Лысый урод, на котором была накидка!
— Никак нет! Накидка была не на лысом ур-р-р-роде. Накидка была на дер-р-р-реве!
— На дереве?.. То есть преступник просто оставил накидку, а сам скрылся?
— Так точно! — Полкан завилял хвостом.
Барсукот хотел издать низкий, полный ярости и презрения вопль, но вместо этого тонко и жалобно пискнул.
— Ну уж нет! — разозлился сам на себя Барсукот. — Я не буду тут бродить, царапать стволы, терять время, ждать Барсука Старшего и мяукать, как котёнок, которого вот-вот утопят в тазу. Я возьму свою судьбу в свои лапы. Я спасу прекрасную кошку, даже если это будет стоить мне карьеры в полиции! Я спасу её до заката!
— Ур-ра! — одобрил Полкан. — Помощь свор-р-ры потр-р-ребуется?
— Сам справлюсь, — гордо сказал Барсукот.
Глава 17, в которой пахнет хозяином территории
Песец обработал укусы экстрактом подорожника, осторожно пригладил шерсть мягкой щёткой и недовольно уставился на своё отражение. Из гостиничного зеркала на него смотрел несчастный, замученный, немного опухший зверь с тусклой грязно-белой шерстью. А ведь ещё совсем недавно он был мордой обложки популярного журнала «Северное сияние». Ещё недавно его шерсть блестела, как чистый снег в морозный день, он был успешен и элегантен, он собирался приобрести чудесную «Муху в янтаре» для украшения гостиной в своём коттедже за полярным кругом … И вот пожалуйста. Он покусан мерзкими лесными пчёлами, он чуть не погиб, на его хвосте остался след от верёвки, его любовь к искусству не удовлетворена, его чуть было не обвинили в краже, его здоровье подорвано, его нервная система расшатана. Всё, прочь, прочь. С него хватит. Прочь из этого леса!