Коко Шанель. Я сама — мода

Марли Мишель

— Надеюсь, ты не собираешься распространять такие дивные духи в какой-то склянке из химической лаборатории? В этом же нет ни капли романтики. Не говоря уже об элегантности. Ужасно прозаично!

— Конечно, нет, — ответила Габриэль. Закупорив склянку, она положила ее обратно в шкатулку. — Мои эскизы флакона ориентированы на одну бутылочку из дорожного несессера Боя. На фабрике Бросс уже работают над его техническим воплощением.

Она достала из ларца упомянутую реликвию. Мися тем временем подошла ближе и с любопытством посмотрела через ее плечо.

— Какая необычная форма! —

сказала она, глядя на угловатый флакон с круглой пробкой. — Очень просто и элегантно. И за счет этого он выгодно отличается от других флаконов. Стиль модерн, пожалуй, слишком задержался в косметике и парфюмерии. Занятная идея, Коко. Ты в очередной раз идешь наперекор общепринятым нормам. Но это и есть, так сказать, твой фирменный знак.

— Франсуа Коти сказал, что духи нужно не только нюхать, их нужно еще и видеть. А он великий мастер. И, конечно же, мой учитель.

— Значит, ты поручила производство флаконов этому парфюмерному Наполеону?

— Нет, не могу, даже если бы захотела. Эрнест Бо, мой парфюмер, работал в Москве в фирме Ралле, а теперь он — технический директор у Шири. Честно говоря, идея маленькой фабрики для моих скромных нужд мне больше по душе. Я ведь не собираюсь производить «Шанель № 5» в промышленных масштабах, так что такой размах, как у Коти, мне ни к чему.

— Разумно, — кивнула Мися. — Рано или поздно этот очаровательный Франсуа, несомненно, всё прибрал бы к своим рукам, а ты осталась бы с носом. Коти — настоящий деспот, ничего другого о нем не скажешь. Но очень милый деспот. И к тому же умный. Этого у него не отнять. Я бы на твоем месте не пропускала мимо ушей ни одного его совета.

— Я так и делаю.

Мися на секунду задумалась.

— А что с упаковкой? К этому миленькому флакончику нужно придумать соответствующую коробочку с надписью.

— У меня пока нет никаких мыслей на этот счет. Во всяком случае, я не хочу никаких юных дев с перегонными кубами в руках и тому подобных мотивов.

— Тебе следовало бы поторопиться с проектом. С упаковкой будет не меньше хлопот, чем с флаконом.

— Знаю, — вздохнула Габриэль.

Положив всё обратно в шкатулку, она снова потянулась за сигаретами и зажигалкой. Мися, все еще нюхавшая свое запястье, от сигареты отказалась.

— Увы, ничего стоящего не приходит в голову, — пожаловалась Габриэль, сделав первую затяжку. — И чем больше я мучаюсь, тем меньше толку.

— Хм. — Мися прикрыла глаза и еще раз втянула носом воздух. — Из каких цветов состоит твоя «Оде Шанель» — пардон, — «Шанель № 5»?

— Жасмин… — начала перечислять Габриэль, но Мися тут же перебила ее.

— Замечательно! Это белые цветы. На мой взгляд, лучше всего подошла бы белая коробка. С черной надписью…

— Белое с черным… Да, это мои цвета.

— Вот именно. Коко, эта комбинация идеально подходит к твоему стилю. Иначе зачем бы ты велела выкрасить свой дом в белый цвет, а ставни в черный?

— Черное на белом… — задумчиво повторила Габриэль. — А это выглядит соблазнительно? Франсуа Коти постоянно твердит, что духи должны соблазнять…

— Еще как соблазнительно! — воскликнула Мися.

— Мися, он имел в виду и упаковку. — Габриэль наморщила лоб. — Черное на белом… Полной

уверенности у меня пока нет, но… Да, пожалуй, это было бы недурно. Коробка, конечно, не должна выглядеть как аптечная упаковка. Но дорогой материал и элегантная эмблема сделают свое дело. Это будет само совершенство. — Она улыбнулась Мисе сквозь облачко дыма. — А совершенство — это единственное, что мы признаем. Тоже, кстати, слова нашего друга.

— «Шанель № 5»… «Коко Шанель», «Шанель № 5»… — бормотала Мися себе поднос.

Потом вдруг встала.

— У тебя еще сохранились те древние рукописи Екатерины Медичи?

— Конечно. Это же не книга, которую даешь кому-то почитать и забываешь про нее.

— Обязательно просмотри их еще раз. Мне кажется, я там где-то видела монограмму королевы. Где точно, я уже не помню, но, кажется, герб там где-то был. Если не найдешь, надо будет наведаться в Лувр. Или проехаться в сторону замков Луары, где она жила. Мы непременно его найдем…

— Мися! Погоди! — прервала Габриэль восторженный монолог подруги. — Ты о чем? Прежде чем отправлять меня в путешествие, объясни, что ты имеешь в виду.

— Я имею в виду герб Екатерины Медичи. По-французски мы ведь называем ее Катрин де Медичи, верно? А ее монограмма состоит из двух «К», первой буквы ее имени. И твоего! Понимаешь?

Габриэль удивленно подняла брови.

— Ты уверена?

— Где у тебя эти рукописи — здесь или в Гарше?

Габриэль неуверенным жестом указала на один из шкафов.

— Давай-ка посмотрим! — заговорщически ухмыльнулась Мися. — Если мы сейчас придумаем тебе эмблему, значит, ты все-таки не зря угробила шесть тысяч франков на эти пожелтевшие бумажки!..

Глава восемнадцатая

Воздух в Париже был напоен запахом весны, цвели каштаны; по Сене плыли лебеди наперегонки с баржами, а Габриэль почти не отходила от своего письменного стола. Она так редко ездила в «Бель Респиро», что так и не увидела сирень в цвету. Даже торжества по случаю сотой годовщины смерти Наполеона прошли мимо нее. Надо было разобраться с заказами на туалеты из последней коллекции, которую она представила пятого мая на рю Камбон. Клиентки шли нескончаемой вереницей, поставщики привозили материалы, которые посыльные тут же вместе с выкройками доставляли нескольким швеям, жившим в предместьях Парижа. В доме мод Шанель царила суета, каждая женщина хотела хорошо выглядеть на летних каникулах, а до этого еще и блеснуть своими туалетами на последних театральных премьерах.

В голове у Габриэль мелькнула мысль: что было бы, если бы все эти женщины пользовались духами «Шанель № 5» и над городом повисло облако аромата, словно невидимый купол из жасмина, роз и иланг-иланга? Она только что закончила наконец работу над своими проектами, завершила переговоры с картонными фабриками и типографиями и отправила довольно раздраженную телеграмму в управление фирмы «Шири», в которой интересовалась ходом работ. Ее будни напоминали монотонно гудящий безостановочный конвейер, и она уже не в первый раз спрашивала себя, не следовало ли ей все же поручить создание духов Франсуа Коти, вместо того чтобы делать почти все самой.