Кольцо князя-оборотня
Шрифт:
– Ох, Элге, девочка моя, – Эльжбета Францевна печально покачала головой. – Она очень романтична и очень впечатлительна, вот и придумывает себе… Пожалуй, стоит подумать о замужестве. К сожалению, достойных женихов в округе не так и много… а выехать в столицу даже на один сезон мы не можем. Печально, не правда ли?
– Печально, – согласился Федор.
– Ах, Федор, вам не понять, мир устроен в угоду мужчинам, а женщинам остается лишь приспосабливаться к нему и надеяться на лучшее. Но на что, скажите, в этой глуши может надеяться Ядвига?
– Матушка,
– Алексей! – На сей раз голос милой дамы звенел, подобно сабле казацкой. – Твое поведение…
– Ну не за оборотня же ей, в самом-то деле, замуж выходить!
В комнате воцарилась тишина.
– Прошу прощения. – Алексей выбежал из комнаты, похоже, и он понял, сколь оскорбительно высказывание. Ядвига тихонько всхлипнула, по глазам видно – еще немного, и заплачет во весь голос. А Элге улыбалась. Федор мгновенно возненавидел ее за эту неуместную, но такую заразительную улыбку.
– Матушка… – Ядвига все-таки не выдержала, из голубых глаз хлынули целые потоки слез.
– Эльжбета Францевна, прошу меня извинить, – Федор поднялся, попутно пытаясь придумать подходящую причину, чтобы оправдать свой уход, – но мне срочно нужно написать письмо одному… знакомому. Его весьма интересовали местные поверья.
Отчего-то упоминание о поверьях вызвало новый поток слез. Откланявшись, Луковский быстро, пожалуй, даже быстрее, чем дозволяли правила хорошего тона, удалился.
Ищейка
Январь
Тяжело работать сразу после Нового года, когда память еще хранит буйные краски прошедшего праздника, даже в управлении и то по стенам висит дождик, а в холле прикорнула худосочная елка. Пока не уберут, нормальной работы не будет, решил Васютка, натягивая на ходу куртку.
– Эй, Игорек, постой-ка. – Игорь послушно остановился, проклиная себя за то, что не смотался домой часом раньше, пока Сергеич был занят раскладыванием пасьянса. – Ты куда?
– Ну… – Васютка тщательно обдумывал ответ, вообще-то он планировал посидеть часик в баре, что на соседней улице. Бар открылся недавно и пока отличался чистотой, уютом, вежливыми официантками и вполне удобоваримыми ценами. Сказать Сергеичу? Так он следом увяжется, а денег в обрез, если кого и угощать, то какую-нибудь девицу посимпатичнее, а уж никак не Сергеича.
– Пошли, Игорь, место одно покажу, – предложил капитан. – Недавно открылись, так что пока вполне ничего. Посидим, пивка попьем, заодно за жизнь поговорим.
– Пошли, – вздохнул Васютка. Вечер можно было считать испорченным, разговор «за жизнь», скорее всего, затянется, пиво и закуска сожрут все свободные финансы, и на знакомстве с симпатичной дамой можно ставить жирный крест.
Бар, как и предполагал Васютка, оказался тем самым, впрочем, ничего удивительного, заведение-то в двух шагах от управления, странно еще, что, кроме них с Сергеичем, никого из своих нету.
– Эх, Игорь,
– Я вот смотрю и думаю, живут же люди…
Официантка сгрузила на столик с подноса высокие бокалы с пивом, тарелочку с сушеной рыбой и еще одну с бутербродами. Пиво было холодным, с высокой плотной шапкой белой пены, бутерброды выглядели почти как произведение искусства, негромкая музыка расслабляла, и перспектива провести вечер в компании Сергеича показалась Васютке не такой и ужасной.
– Эх, хорошо. – Сергеич одним глотком осушил стакан наполовину. – Вот так бы каждый день, а то, понимаешь, только и делаешь, что пашешь. Тьфу. Вот у тебя, например, что с той наркоманкой, которую на вокзале нашли? Мутное дело?
– Мутное, – согласился Васютка. – Там, Сергеич, вроде как и ясно все…
– И вроде как ни хрена не ясно, – закончил фразу Сергеич.
– Точно. Девчонка скончалась от передозировки героина. Дурь, кстати, первосортная, чистенькая, ничем не разбавленная, что само по себе странно. Дилеры, они ж обычно товар разбавляют, чтобы, значит, заработать побольше. – От мыслей стало слегка грустно, потому что Игорь четко осознавал, что ни мысли, ни догадки, ни даже разговор с Сергеичем ничегошеньки не изменят, не сегодня-завтра дело закроют, а что девочку жаль, ну так на всех жалости не хватит. Печальные мысли Васютка заел бутербродом, а потом и пивом запил. Сергеич терпеливо выжидал, не подгоняя и не спрашивая.
– Если дальше разбирать – то девчонка чистенькая, на венах ни старых, ни свежих следов не обнаружено, только этот один. В школе ее характеризуют однозначно – отличница, умница, домашняя девочка, вся кругом положительная, она даже не курила, представляешь?
Сергеич серьезно кивнул. Представлял.
– Оно, конечно, очень может быть, что она недавно попробовала, неудачно вкатила первый укол. Может так быть?
– Может.
– Вот и шеф говорит, что может. – Пива в бокале осталось на два пальца, и Васютка махнул, чтобы принесли еще. – А мне как-то не верится, чтобы с первого разу и герыч чистый, и доза большая, и никто ей не помог, не объяснил, как надо, и вену сразу нашла. А если колола не сама, то отчего так много? Наркоши – народ экономный, ее дозу на двоих минимум разделить можно было, и разделили бы, это я тебе как на духу говорю! И родственников нету. Вернее, где-то имеется старший брат, но вот незадача – пропал. А соседка утверждает, будто бы к Курпатовой незнакомые люди приходили, вроде бы как друзья брата, с которыми она и уехала в неизвестном направлении. А чуть позже, в тот же день, еще один мужик появился, очень интересовался, куда это Курпатова подевалась и с кем уехала, тоже назвался другом брата. Что характерно, никого из этих так называемых друзей соседка раньше не видела. Я вот что думаю, скорее всего, тут дело не в девчонке, а в брате ее. Видать, влез куда не надо, вот его и решили припугнуть или одернуть, подсадив единственную, горячо любимую сестренку на иглу, да вот дозу рассчитали неверно, она и загнулась.