Колдовское семя
Шрифт:
Дальнейшая судьба покоса теперь всецело зависела от председательского слова, потому как ситуация требовала немедленного прояснения мозгов посредством обильного возлияния. И мужики начали поглядывать на Иваныча чуть ли не чаще, чем на голую Устинью. Председатель нервно курил, делая короткие и резкие затяжки. Он понимал, что всё равно придётся что-то сказать, но всячески старался оттянуть этот момент. Долго и тщательно затаптывал брошенный в траву окурок, оглядел озадаченных мужиков и, улыбнувшись, тихо подытожил:
– Вот вам и Егорка – сукин сын! Наконец-то в дело его колдовское семя пошло.
Тихонько посмеиваясь, чтобы не разбудить сладкую парочку, мужики сторонкой двинулись к своим делянам. Конечно, голую ведьму увидишь не каждый день, но скотину зимой одними сказками не накормишь.
Книга
(моей сестрёнке)
Девушка отчаянно старалась стать особенной и неповторимой.
Важной являлась лишь настоящая жизнь здесь и сейчас. Вроде бы, расплывчатая формулировка. Но в сознании девушки всё выглядело просто. «Настоящая жизнь» – это парни, пожирающие тебя похотливыми взглядами, поверх которых сверкают завистливые взгляды подруг. Для достижения этого нужны шмотки, косметика, аксессуары, салоны красоты, солярии, фитнесс и прочие центры. И различные подиумы в виде кинотеатров, концертных залов, кабаков, баров и, конечно же, ночных клубов для демонстрации себя прекрасной. Ничего сверхъестественного. Обычные желания обычной девушки, лишь с одним условием: для этого нужны деньги. Для кого-то всё решается просто. Но начальные условия нашей задачи таковы, что хоть зубами, но надо держаться за бесценное бюджетное место. При этом всё равно тратить почти всю стипендию на бездарные брошюрки и пособия профессоров, частоте выпуска которых позавидовали бы Маринина с Донцовой, но без этих брошюрок на руках не сдашь ни одного зачёта. Платить за общагу и её охрану, в которую нанимают явных маньяков, свято уверенных, что все студентки возвращаются в общежитие только с обочины. Нужно мотаться в библиотеку, платить за Интернет, учебники. Хоть изредка пополнять счёт на мобильном. Ещё и жрать что-то нужно. Передачки из дома, поступающие самое частое раз в неделю, уничтожаются совместными усилиями трёх сокамерниц по комнате максимум за сутки. Нужно во что-то одеваться, хоть чем-то приводить себя в порядок и прочее, и тому подобное. А это деньги, деньги и ещё раз деньги. Но их, к сожалению, как не было, так и нет.
Да, родители есть, но не у всех родителей есть возможность упаковать своё чадо по последнему слову моды и техники, а потом ещё ежемесячно тратиться на апгрейд и тюнинг, и каждый день вытаскивать из портмоне веер хрустящих купюр «на карманные расходы».
Девушка пыталась подрабатывать. Но в конце каждой ночной смены в «бистро» выходило, что она всегда оставалась должна за недостачу продуктов на складе. При работе промоутером, её постоянно штрафовали «за пассивную работу с покупателями». Пробовала даже расклеивать объявления. Но однажды, к подъезду на стену которого она, накинув капюшон пуховика (чтобы не дай бог, не узнал кто из подруг), окоченевшими пальцами клеила свои очередные рупь-пятьдесят, подъехала машина. Через открытое стекло бритоголовый дяденька со зловещей фиксатой ухмылкой, в цветах и красках объяснил, что с ней будет, если он увидит ещё хоть одну бумажку с рекламой их конкурентов. В общем: все её попытки заработать не оплачивались, а оплакивались. Да, она не была взрощена на ниве свинско-рыночных отношений. Работала, как умела: честно, упрямо, но оказывается, чтобы зарабатывать, этого недостаточно. Был ещё один способ получать хорошие деньги, и ей не раз предлагали им воспользоваться и «добрые друзья» решившихся на это однокурсниц, и упакованные дяденьки, соблазнившиеся её невинным личиком и стройной фигуркой, но девушка не могла без содрогания даже подумать об этом. Она думала о другом, что: «нужно сразу и много» и думала: «как?».
Она не была глупой и забитой, и воспринимала окружающую действительность адекватно. Глупая бы не поступила в Университет после сельской школы. Конечно, отец перед подачей документов звонил своим бывшим однокашникам, которые могли «посодействовать», но в том, что она поступила, была только её заслуга. Содействие обозначилось лишь при распределении бюджетных мест, потому что платно отец «не потянет». Но если бы она провалила экзамены, то о содействии не могло быть и речи.
В школе она упрямо грызла кончики авторучек, стараясь усвоить трудно дающиеся ей точные дисциплины. Читала все произведения классиков и не очень, писала по ним сочинения, выдавая нужное количество ошибок чтобы числиться в хорошистках. Неплохо рисовала, ходила в танцевальную студию. Безуспешно пыталась стать солисткой в школьном хоре, успешно заканчивала четверть за четвертью и сдала выпускные экзамены, так и не вывалившись из воздвигнутой
Девушка понимала, что её золотой час не кукукнет сверху, извергаясь из открывшейся в часах дверцы денежным эквивалентом. Ждать, когда она из студентки превратится в успешную женщину глупо, потому что можно и не дождаться, вляпавшись в быт и пелёнки. Образ успешной домохозяйки в её воображении был омрачён чувством жалости к порабощённой этим хозяйством матери. А если учитывать опыт её подработок, то и без быта шанс стать успешной был невелик. Девушка всё понимала и поэтому хотела: «здесь и сейчас» и «сразу и много». Оставалось придумать «как?». Чтобы без последствий, угрызений совести и потери хорошей основы своей рамки.
Пока что все её виртуальные планы неизменно заканчивались видениями милиции, бритоголовых дяденек, плачущей мамы и смеющихся подруг, указывающих на неё блестящими навершиями своих холёных пальчиков. Но девушка не сдавалась и продолжала упрямо думать и учиться. Конечно, не в Университете – тут уже всё шло на автомате: лекция, семинар, консультация, реферат, контрольная. Она училась жить у тех, кто живёт по-настоящему. А эта наука будет посложнее всех вузовских программ. Надо запомнить кучу модных слов и названий. Знать стоимость дорогих марок машин, телефонов, шмоток, косметики, сигарет. Места тусовок, имена ди-джеев, дизайнеров, модельеров, названия коктейлей, блюд, кафе, ресторанов, салонов красоты, тату и ювелирных салонов, фитнесс клубов, бутиков, графики распродаж, списки модных журналов, сайтов, фильмов, музыки и ещё много чего. Ни один предмет ВУЗа не сравнится со всем этим по количеству необходимой для усвоения информации. Если ещё учесть, что эта информация непрестанно меняется и её объём растёт почти ежедневно, то каждой современной девушке, пытающейся остаться на плаву и не выглядеть «набитой дурой», сразу нужно давать диплом международного образца о высшем потребительском образовании с присвоением звания «магистр». Со временем, можно даже пересматривать некоторые кандидатуры, потому как те, в применении своих знаний на практике, даже не замечают, как дорастают до докторов и профессоров потребительских наук, имея под рукой неиссякаемый денежный ресурс. Но девушка учила пока только теорию, потому что для практики ей как раз не хватало ресурса. И учиться ей с каждым днём становилось всё труднее. Подруги-учителя излагали теорию на недоступной для неё материальной базе, показывая на свои лица, ногти, волосы, ноги и задницы. Даже задирали при этом подол и расстёгивали блузки. А она могла спрашивать и уточнять, только показывая на то, что показывали ей. Не являясь манекеном, добиться внимания продвинутых подруг было практически невозможно, и она старалась быть им хоть чем-то полезной, давая списывать контрольные и делая за них доклады и рефераты. Близилась пора курсовых, и девушка с ужасом представляла, какую цену ей придётся заплатить, чтобы не попасть в категорию «ботанок», «набитых дур», а то и вовсе «моромоек».
Теперь она частенько засиживалась в публичной библиотеке, вороша кипы книг за себя и «за того парня», вернее, за дивчину, которой как раз в это время было просто необходимо присутствовать на очередном сеансе загара верхом на сайкле с одновременно трудящимися над ней: парикмахером, визажистом и гинекологом, являющимся по совместительству и мастером интимных стрижек. Думать о «сразу и много» стало некогда. Теперь и так было «сразу и много», но не того, чего ей хотелось.
Девушка сидела за книгами и делала выписки из пухлых справочников и энциклопедий. Решив чуть-чуть отдохнуть, она отложила авторучку, оторвала уставшие глаза от сливающихся мелких строчек и оглядела читальный зал.
Отыскивая свободный стол, по проходу шёл благообразный дядечка в круглых очках с зашкаливающим количеством диоптрий. Перед собой он аккуратно нёс огромный, покрытый полупрозрачной синтетической тканью свёрток, словно это был большой праздничный торт со множеством свечек. Девушка невольно улыбнулась, разглядывая его благообразную светлую бородку, крупной вязки коричневую жилетку с большим вырезом, почти новые, но подсевшие, или неудачно приобретённые коротковатые джинсы и потёртые замшевые ботинки на высокой тракторной подошве, больше подходившие к экипировке пешего туриста. Из общей картины благообразности выпадала только неглаженая рубаха. Она не выглядела грязной или несвежей. Наоборот, было видно, что складки на рукавах и груди образовались от её долгого возлежания в стопке чистого белья.
Ближайший свободный стол был справа от девушки, и дядечка, с благоговением, положил на него свою ношу. Уселся на стул, долго двигая его, будто вымеряя до сантиметра расстояние от своих диоптрий до крышки стола, медленно повернул к себе свёрток и начал бережно разворачивать ткань. Вот тут и кукукнуло! Или бздынькнуло. Девушка даже отшатнулась от внезапно вонзившегося в голову прозрения.
Она глубоко вздохнула, расставляя по местам быстро формирующиеся видения, и поняла, что у неё есть шанс получить «сразу и много» без каких либо последствий. С угрызениями совести больших проблем не предвиделось, потому как она уже прошла краткий теоретический курс у знатоков жизни.