Колдун не знает
Шрифт:
— Обезьян развелось многовато. Не пугайтесь, они не подойдут сюда близко, — Оэла протянул главному гостю большой увесистый перебродивший плод.
— Ммм, мы и не боимся, — гость принялся высасывать из угощения сок, — но осторожность никогда ещё не была лишней.
Повисла небольшая пауза, нарушаемая чавканьем гостей. Отравитель-целитель крякнул, высосав сок из плода, за ним крякнули и заказчики. Облизнувшись, Оэла сказал:
— Всё таки хотелось бы знать, от чего желает исцелиться наш уважаемый пациент. Или от кого.
Глава 5
В
— Обезьян развелось многовато. Не пугайтесь, они не подойдут сюда близко, — Оэла протянул главному гостю большой увесистый перебродивший плод.
— Ммм, мы и не боимся, — гость принялся высасывать из угощения сок, — но осторожность никогда ещё не была лишней.
Повисла небольшая пауза, нарушаемая чавканьем гостей. Отравитель-целитель крякнул, высосав сок из плода, за ним крякнули и заказчики. Облизнувшись, Оэла сказал:
— Всё таки хотелось бы знать, от чего желает исцелиться наш уважаемый пациент. Или от кого.
В ту ночь я так и не услышал, от чего или кого Оэла собирается исцелять таинственного пациента. Заказчики предпочли прямо не отвечать на вопрос. А чуть позже один из них, похоже, съел слишком много перебродивших плодов и вышел проблеваться, причём направлялся он в мою сторону и довольно быстро. Так что мне пришлось ускориться и слинять, пок он меня не засёк. На вторую попытку у меня не хватило решимости. Да и не настолько жгучий интерес имел я к этой тайне.
На следующий день гости не уехали. Отравитель-целитель Оэла вошёл в помещение для сушки рыбы очень рано утром (или возможно очень поздно ночью) и довольно бесцеремонно растолкал меня. В такие вот моменты мне очень хотелось вырвать клок из его рыжей бороды.
— Пойдём-ка, поможешь.
Ещё толком не проснувшись, я отправился за Оэлой в главную хижину. Картина была предсказуема. На полу вокруг пиршественного столика в живописных позах валялись гости. И один из них был явно мёртв.
Во всяком случае, никакого дыхания из его ноздрей уловить мне не удалось, сердце в груди хранило зловещее молчание. Да и кисти рук уже начали деревенеть.
— Хватай вот этого и потащили.
— Куда?
— За мной!
Я взял мертвеца за подмышки, Оэла — за ноги. Тащить тело было не так-то легко, руки свешивались и цеплялись за все по пути. Пару раз я чуть не уронил ношу, за что получил от Оэлы пару затрещин. Оэла, несмотря на своё мощное телосложение, был слаб на удар, или просто не хотел меня изувечить. Во всяком случае, эти затрещины для меня ощущались чисто символическими.
Злиться на на учителя-отравителя сильнее я не стал — ведь я уже был итак беспредельно зол за столь раннее пробуждение. Я как раз видел сон, когда он припёрся в рыбосушильню.
Труп гостя притащили к небольшому бассейну за главной хижиной. Оэла принялся вылавливать сачком плававших там рыб. Я же
Некоторые считают, что рыб можно хранить в ручье, но это заблуждение. В ручье вода пресная, в то время как рыб вытащили из соленого океана. От пресной воды, тем более холодной, рыба быстро дохнет. Конечно, холодная проточная вода какое-то время предохраняет их от разложения, но жареная мёртвая рыба и рыба, которую повар бросает на сковороду, когда она ещё трепещется — совсем не одно и то же.
На вкус сразу же проявляется разница. Не в пользу мёртвой рыбы.
Наконец нам удалось изловить всех рыб. Оэла с великим сожалением велел выпустить их обратно в океан. Похоже, обед у него сегодня будет позже, чем обычно.
— Кидай мертвеца в бассейн! — отравитель-целитель ткнул пальцем в мутно-зелёную воду.
Я не слишком хорошо понимал, что он собирается делать. Спрятать труп в бассейне? Но там он очень быстро начнет разлагаться и отравит окрестности зловонием. Нет, Оэла замышлял что-то совершенно другое.
В подтверждении моих слов отравитель-целитель ненадолго исчез, а когда вернулся, притащил с собой сумку, из которой немедленно начал извлекать разнообразные кожаные и холщовые мешочки, а из этих мешочков — всевозможные склянки с порошками, корешки и кристаллы.
Оэла перемешивал компоненты в позеленевшей от времени старинной ступе. Её он извлёк всё из той же сумки. Яростно ворочая пестиком, учитель рассказал мне кое-какие детали ночных событий.
— Придурки! Решили меня испытать! Испей, говорят, дар нашего благодетеля и повелителя. И суют мне кислятину, которая у них называется вином. Это пойло, как я понял, изготавливается из тех же перезрелых плодов, которые к тому же ещё прокисли. Оно очень концентрированное, и по уверениям мерзавцев, дарует ну просто НЕПЕРЕДАВАЕМЫЕ ощущения. Якобы его делают лишь на паре островов архипелага и цена напитка крайне высока. По их обычаю я должен непременно отпить дар сразу же. Иначе — смертельная обида.
— А знаете, учитель Оэла, я где-то уже слышал похожие речи… Вспомнить толко где. Кого-то мне эти ваши гости напоминают.
— Да и мне они не сильно нравятся, Олел. Короче говоря, я понял, что вино отравлено. Но, ты же знаешь, яды меня не берут. Так что ничто мне не помешало выцедить поданный гостями кубок. Но пойло брр…
Вообще-то они, понятное дело, моей смерти не желали. А желали они меня испытать — действительно ли я не подвластен действию ядов? И ли же всё это досужие вымыслы?
— Вы убедили их, учитель. У меня нет в этом сомнений.
— Разумеется! Но это, Олел, была лишь часть проверки. Отпив их отравленного пойла я ещё немного поболтал с ними.
— А потом?
— А потом попросил гостей также не огорчить меня отказом и попробовать драгоценной влаги. Видел бы ты, Олел, дорогой ты мой ученик, с какими рожами они пили это вино.
Двое набрали вино в рот и втихую выплюнули в рукава своих халатов, ну а третьему, — тут Оэла кивнул на бултыхавшееся в бассейне тело, — не повезло.