Колодец трёх рек. Москва приоткрывает вам тайны своих подземелий
Шрифт:
– Так вот, шахта, которую вы ищете, существует. Я тут целое расследование провёл. Это весьма необычное сооружение. Сначала долго строили, потом испытывали. Когда испытали, оказалось, что не нужно. К ИБХ она отношения не имеет, хоть и расположена под территорией института. Запустили её в середине восьмидесятых, для автономной выработки электроэнергии какого-то предприятия или объекта, а на территории института разместили, потому что так безопаснее. Это подземная электростанция. Вода сверху попадает на лопасти турбины, та вырабатывает электроэнергию. Насколько я понимаю,
В кабинете наступила тишина. Орест Николаевич смотрел на нас из тени, отбрасываемой абажуром и делившей кабинет надвое: низ освещён, а выше – сумрак. Теперь было понятно, почему никто в последнее время не мог найти этот загадочный колодец.
– Неужели совсем не сохранилось никаких входов туда? – нарушил я затянувшуюся паузу.
– Не знаю! Электростанция – сооружение не такое уж и простое. Наверняка есть какие-то входы. Куда-то должны уходить кабели, как-то должна отводиться вода, откуда-то она должна поступать. Артём Аршакович подробностей не говорит, но обмолвился, что лучше туда не соваться.
– А почему он это скрывает? – не выдержал Андрюха.
Профессор обвёл нас внимательным взглядом и тихо спросил:
– А вы сами не понимаете? Артём человек опытный, он знает об этом сооружении больше, чем может вам рассказать. Как я понимаю, электростанция относится к чему-то негражданскому. Значит, излишний интерес может обернуться плохо и для ищущих, и для самого Артёма. Он за вас переживает, чтобы вы дров не наломали по неосторожности.
– Что же в ней такого секретного, если она даже не работает? – снова спросил Андрюха.
– Молодые люди, я понимаю вашу заинтересованность. Я даже уверен, что поиски вы продолжите, и почти уверен, что найдёте эту шахту, но постарайтесь использовать то, что я вам сказал, не во вред себе и окружающим. Если вы там побываете, не нужно никому об этом рассказывать и уж тем более никого не нужно туда водить. Вас трое, этого вполне достаточно, чтобы сохранить тайну. Я вам даже больше скажу, мне и самому этот ваш колодец очень любопытен.
У меня промелькнула самоуверенная мысль, которую я тут же решил озвучить:
– Орест Николаевич, а вы сами не хотите принять участие в поиске? С вами мы бы быстро всё выяснили.
Колбуков заулыбался, и мне даже показалось, что он сейчас согласится, но вместо этого профессор сказал:
– Мне, конечно, лестно, что вы меня так высоко цените. Но поймите, сооружение это, по-видимому, засекречено, представляете, какие могут быть неприятности, если кто-то узнает об этом? При всём моём любопытстве, последствия от посещения такого места могут самым неблагоприятным образом сказаться на моей деятельности. Вы же не знаете, что там? И я не знаю. Кроме всего прочего, я специалист в области археологии и истории, а не гидроинженерии, поэтому едва ли смогу оказать вам какую-то услугу,
– Молодец Колбуков, – говорил Костик, когда мы шли к метро. – И объяснил многое, узнал ведь, не поленился, и в то же время сам с темы съехал.
– В каком смысле съехал? – удивился Андрюха.
– Ну, такой: может, это то, а может, это, точно не знаю, а сам не пойду!
– Конечно, не пойдёт. Зачем ему на старости лет научную карьеру портить посещением спецобъектов?
– Так-то оно так, но я бы пошёл!
– Потому что ты не профессор! Этим вы и отличаетесь!
– А почему вы считаете, что это спецобъект? – посмотрел я на своих товарищей.
Те расхохотались:
– А что же это? Электростанция для детского садика? – переспросил Костик. – Ясное дело, спецуха какая-то. Подземная электростанция! Надо бы ещё разок на район съездить и прикинуть, что к чему.
Распалённые новыми сведениями, мы решили не откладывать в долгий ящик поездку, поэтому, добравшись до метро, тут же отправились в сторону Беляево. И снова знакомая улица, институт, прожектор. К ночи мороз усилился, даже прохожих почти не было. Мимо прошлёпал бело-зелёный «икарус» и остановился впереди. Через узоры на заиндевевших окнах фонари в салоне автобуса расплывались, становясь бесформенными. Мне представлялось, как холодно там сейчас внутри: замёрзшие сиденья и такие же замёрзшие, словно вороны, неподвижные пассажиры на них.
Деревья над оврагом стояли точно хрустальные, с белым ледяным налётом на ветках, казалось, стукни по стволу – и дерево рассыплется миллионом осколков. В сугробах чернели оголовки колодцев, куда мы летом спускались с шефом. Крышки оттаяли, а через отверстия в них, точно из чайников, поднимались к чёрному небу тоненькие струйки пара.
– Отцы! Давайте думать логично, – залез на оголовок, точно на сцену, Андрюха. – Вода должна откуда-то поступать, так? Значит, нужно искать поблизости коллектор, идущий туда.
– Не факт! Логичнее было бы сделать напорный участок низкого давления, – возразил Костик.
– Ишь ты, тоже верно! Ну ладно, сильно издалека подводить воду вроде как резона нет, раз они здесь разместили объект. Вода должна куда-то сбрасываться. В канализацию? В общем, так: я предлагаю для начала проверить здесь коллекторы на предмет чего-то похожего на то, что нас интересует.
– Старо предание. Мы и так тут всё переоткрывали, – махнул Костик рукой.
– Значит, не всё! Я предлагаю проверить ещё раз канализационный канал под нами.
– Одни уже допроверялись.
– Куприн с Очеретиным? И тем не менее. – Андрюха понизил голос, стараясь говорить как можно более вкрадчиво. – Полезли они всё-таки сюда. Вот в этот коллектор. Куприн сказал нам, что можно было спуститься прямо в шахту, а можно было дойти до неё через коллектор. Значит, какой-то гейт есть. Куда он может выходить, раз они полезли сюда? Сюда и может. На соединении коллекторов у нас что обычно? Камера с люками. Я бы начал с того, что проверил все люки здесь.