Колодец трёх рек. Москва приоткрывает вам тайны своих подземелий
Шрифт:
Я засунул фонарик во внутренний карман, а разводник – в боковой и прикрыл курткой, чтобы можно было незаметно его достать и так же незаметно спрятать обратно. Выйдя из-за дерева, мы шагнули на освещённую дорожку.
– Куприн говорил, где-то возле крайнего корпуса заброс, на парковке. Оттуда по идее как раз ворота видны, а возле них охранник, – тоже шёпотом произнёс Андрюха. – Вот там за углом, помнишь?
Я кивнул. Хоть шампанское и разлилось внутри меня приятным теплом, казалось, что мы крадучись идём не по закрытой территории, а по освещённой сцене, на которую внимательно смотрят зрители из тёмного зала. Передвигаясь гуськом вдоль корпуса, можно было оставаться в относительной безопасности, но дальше путь лежал по
– Вроде спокойно, – сообщил я товарищам.
– Ну, что я говорил?! – осмелев от неожиданной удачи, воскликнул Костик. – Нашли дурака, в Новый год в будке сидеть.
– Да и вообще, отцы, хотели бы огородить – егозу [32] на забор бы повесили, а так не забор, а одно название, – согласился Андрюха.
Мне было понятно, что ребята просто храбрятся, и всё-таки тоже проникался их уверенностью, хотя нехорошее предчувствие всё же кошкой царапало где-то в глубине души.
32
Егоза – колючая проволока.
– Айда, – сказал Балакин и, отделяясь от стены, быстро пошёл в сторону черневших впереди колодцев.
Мы последовали за ним. Но как только я шагнул на освещённый участок, небо полыхнуло. Чёрные деревья в тёмном нечищеном палисаде на мгновение окрасились в розовый, бросив корявые тени, словно гигантское насекомое попыталось схватить нас своими клешнями, чтобы не пустить в шахту. А вслед за этим со стороны улицы донеслось многоголосое «ура-а-а!». Всё это произошло так быстро и неожиданно, что я невольно присел, но, быстро осознав, что бояться нечего, в несколько шагов догнал товарищей.
– Давай открывай! – снова шёпотом скомандовал Балакин.
Я быстро достал разводной ключ, вставил ручку в проушину оттаявшего колодца и поддел. Андрюха засунул в появившуюся щель отвёртку, а я чуть глубже пропихнул между крышкой и обечайкой ручку ключа. Когда крышка поднялась настолько, что можно было просунуть руки, Костик ухватился за неё и поднял.
– Фонарь, быстрее! – прошипел он.
Я осветил дно колодца – неглубокий, метра три, снизу по сухому серому дну в канавке бежал маленький ручеёк чистой воды. Следующий люк – тоже ручеёк. Потом два пожарных гидранта, торчащие в тесных и подтопленных колодцах. Сухие подключки от ливнеприёмников с пожухлой прошлогодней листвой. Никогда прежде я не открывал ещё люки на скорость. За несколько минут мы вскрыли, наверное, с десяток колодцев, но ничего похожего на шахту под ними не было.
– Пошли ещё там откроем, – показал Андрюха на проталины в рыхлых сугробах возле забора.
– Это теплотрасса! – возразил Костик.
– Ну и что, начали – давай уж закончим!
Когда я шагнул на оттаявшую полоску земли и очутился в тени, у меня вновь возникло ощущение некоторой безопасности. Поддев крышку, чугунным блюдцем лежавшую в размокшей земле, мы почувствовали тёплое дыхание подземелья. Не дожидаясь нас, Андрюха свесил ноги в чёрную дыру колодца:
– Так, парни! Предлагаю заброситься, тут, по крайней мере, хотя бы есть куда.
Вслед за ним мы тоже спустились по короткой лесенке и оказались в коллекторе. По бокам белели большие трубы в гипсовой обмазке. Было тепло и сухо. В одну сторону коллектор шёл под дорогу, за территорию, а в другую – в сторону корпусов. Положив свой рюкзак на трубу, Андрюха достал из него ещё одну бутылку шампанского и несколько мандаринов.
– Что-то странный какой-то этот Колодец трёх
Вино было прохладным и вкусным. Хотелось сделать сразу несколько глотков, чтобы смыть возникшую во рту сухость. Но так не получалось. Наклонив бутылку, я почувствовал, что мне на шею полилась сладковатая пена.
– Та-ак! Юпитеру больше не наливать! Ты что же это продукт переводишь? – в шутку накинулся на меня Костик.
– Ребята, а это что такое? – указал я на трубу толщиной в фонарный столб.
Она шла по стене на ржавых кронштейнах. Синяя краска облупилась, и кое-где проступал такой же ржавый металл.
– Похоже на водопровод, – внимательно осмотрев её, сказал Костик.
– А ты видел где-то, чтобы водопровод вместе с теплосетью в одном коллекторе прокладывали?
Балакин пожал плечами:
– Чёрт его знает, всякое бывает, наверное! А ты к чему клонишь?
Я тоже пожал плечами. Я ни к чему не клонил. Просто мне очень хотелось зацепиться хотя бы за что-нибудь необычное, что, пусть и косвенно, могло бы указывать на существование поблизости Колодца трёх рек.
Допив шампанское, мы положили пустую бутылку в рюкзак и отправились по коллектору вдоль горячих труб. «Оставлять подземелье в том виде, в котором оно было до твоего спуска» – было правилом всех диггеров команды Маклакова. Это каждый из нас помнил как азбуку. Через некоторое время наша команда очутилась на перекрёстке, напоминавшем букву «Т». Водопроводная труба поворачивала направо, уходя в неаккуратно заложенный кирпичом проём. Замуровка выпирала наружу, словно живот выпивохи. И почему только старинные коллекторы выкладывали так аккуратно? Неужели строить их было проще, чем заложить кирпичами дверь? Налево коллектор уводил в таинственную пустоту. Я посветил фонариком. Трубы теплосети, как гигантские черви, уползали за поворот, едва видневшийся за перекрёстком. В луче фонарика кружились пылинки, поднятые нашими шагами. Мы двинулись в манящую тишину. Но не прошли и нескольких десятков метров, как упёрлись в решётку. Замок висел с противоположной стороны, да к тому же был обварен обрезком трубы, как замки на шахтах вентиляции метро. Такая конструкция не позволяет подлезть к дужке ножовкой или ломом, а значит, и отворить дверь без ключа. Однако решётка была установлена так, что снизу оставалась довольно большая щель, через которую, судя по всему, можно было протиснуться, если лечь на пол. Я начал снимать куртку, чтобы не зацепиться за торчащую из решётки арматуру, да и пачкаться целиком не хотелось.
– Ты куда собрался, отец? – спросил Андрюха, криво усмехаясь.
– Туда! Пролезть же, наверное, можно, – отвечал я.
– Ну, и будешь весь как свинья грязный с ног до головы, – возразил Костик.
– Да пусть лезет! Заодно нам расскажет, что там дальше! – махнул Андрюха.
Я снял рюкзак, сбросил куртку и лёг на спину. Нащупал руками песок и мелкие камушки, обильно покрывавшие пол. Только сейчас я осознал, как, должно быть, испачкаюсь. Но – решено так решено. Проползая, я увидел прямо перед глазами неровные прутья решётки, как копья, нависшие сверху.
– Дайте фонарик, сейчас посмотрю, может, там что-нибудь интересное, – сказал я, оказавшись с противоположной стороны.
– Ну-ка, повернись-ка! – потребовал Андрюха, очищая мандарин. – Хар-рош!
Взяв фонарик, я побрёл по пыльному коридору. Вскоре коллектор снова повернул, выведя меня к небольшой металлической двери. За ней что-то гудело. Дверь была не заперта и со скрипом распахнулась, стоило мне её толкнуть. За ней оказалось помещение, полное труб, барометров, на полу стояли насосы, издававшие невыносимый грохот. Осмотрев его, я обнаружил в противоположном углу проём, за которым были видны лестничные марши. Когда я вернулся к товарищам, они пили шампанское.