КОМ 5
Шрифт:
— А я считаю, что и сейчас не грех так начать. Зато сразу поймут, что всё серьёзно.
— И если что-то вдруг пойдёт не так, — Сергеев вручил поручику новенький классный журнал, — можете смело обращаться за помощью к коменданту общежития, господину Андрееву. Он вид имеет важный, усы седые, медалей целый ряд. Как является — сразу думают, что не менее, чем генерал пришёл. Или вот Илью Алексеича в помощь зовите.
Поручик уважительно глянул на мои наградные планки:
— Вижу, вы тоже ветеран?
— И не просто ветеран! — Сергеев поднял палец. — Илья
Поручик неверяще посмотрел на нас по очереди:
— Господа, вы шутите?
— Нисколько! — заверил Сергеев. — Господин Коршунов — медведь-оборотень, очень крупный. И многие из учеников способны это видеть.
— Белый, — уточнил я.
— Белый медведь?
— Так точно.
— Поразительно!
— Тем не менее, это наш козырь, — довольно расплылся Сергеев, — и мы не стесняемся его использовать. Вот мы к вам зайдём с дежурными через полчасика, сами посмотрите.
Эффект, конечно, получился вполне ожидаемый. Новички меня испугались и в угрозу остаться без еды поверили сразу и настолько, что за ужином в столовой демонстрировали знания понятий не только «каша», «чай» и «хлеб», но и, например, «котлета». А когда официант бодро начинал уточнять — какая котлета (такая-сякая-третья…), сразу соглашались, повторяя первый же услышанный вариант. Некоторые умудрились заказать даже пирожные с кремом и таращились на этакое диво, не зная, как к нему подступиться. Ну да ничего, освоятся.
Так потихоньку подкатило первое сентября, и потянулись пока ещё не очень насыщенные будни. Преподавание, дом, кружок магонаучного сообщества, тренировки с «Пантерой». Спасибо, на учёбу мне нужно было только с ноября — вот там начнётся такой плотняк, не знаю, как дышать буду. Учитывая, что Серафима начала ощутимо круглеть, а значит, скоро ей придётся отставить в сторонку преподавание. Кто часы её возьмёт? У монголов контракт закончился, все уехали. Новых выписывать? Или попробовать парней со второго курса поспособнее к практическим занятиям в помощь приставлять? С августовскими неделями привыкания весьма неплохо получилось.
Такие вот крутились у меня в голове мысли.
В октябре приехала маман, привезла нам с северов всяких гостинцев и даже несколько штук свежайшего гольца, при виде которого я чуть слюнями не захлебнулся и сразу побежал жаровню уличную кочегарить — запекать. На дивный запах, конечно же, незамедлительно явился Витгенштейн, а за ним и остальные весёлые князюшки. Посидели-угостились славно.
Матушка погостевала у нас две недели и отчалила домой — а то, говорит, дед-то, поди, совсем одичал в одиночестве.
Я, честно говоря, сомневался, что сеструхи дадут бате спокойно одичать, но возражать не стал. Потому что с понедельника снова начиналась моя учёба, будь она неладна.
СНОВА ЗА ПАРТУ
Я толкнул знакомую дверь.
— Сотник Коршунов для продолжения прохождения ускоренного обучения прибыл!
— Заходите-заходите, коллега, рад вас снова видеть, — светлейший князь Евгений Борисович словно
Зашёл, раз приглашают. Шучу, конечно. Столько бумаг пришлось подписать с этим переводом на следующий год, ужасть… Но, как строго сказали в бухгалтерии — денежки любят счёт. А за обучение на экстерне немалые деньги плачены. Вот и подписывайте, не кочевряжьтесь. Да, собственно, мне и не трудно. Только муторно.
Чего-то я отвлёкся. В этот раз я не стал совершать прошлых ошибок и в первый раз зашёл в свой новый класс не в походной форме, а в хорошей повседневке. Наградные планки, сапоги сверкают, да и сам китель из лучшего сукна. Про китель — это Серафима расстаралась. Оказывается, Петя Витгенштейн с Сонечкой свозили её в город и подсказали, что да где. А мерки-то мои у Марты уже давно были. Пошили мне парадку и повседневку такие, что прямо ах! И даже, как полагается, по тушке подогнали. Только не как обычно, самостоятельно — а в приличном салоне, куда деваться.
Тут ведь, видите как, казачья одежда — она ж не офицерская пехотная или какая ещё. Тут специально в крой заложена возможность внутрь складочку сделать. А то, мож, у казака на второй комплект денег не будет? Форму-то нам казна не выдаёт. Она нам вообще выдаёт только винтовку, пику и шашку, а всё прочее-остальное — изволь за свой счёт. Не за то ли потом и льготы нам всякие? Но эт я отвлёкся. Так вот, пошил казак форму (да трёх видов — походную, повседневную и парадную, да летний с зимним вариантом) — а ежли он потом потолстел иль похудел? Что — некрасивым ходить? А так — взял нитку с иголкой да за вечер-другой и подшил или наоборот — приотпустил…
Но, судя по всему, новому моему классу я, также как и старому, не понравился. В прошлый раз слишком бедно одет был, а теперь наоборот — слишком дорого. Снова эти шепотки ползучие тихонькие. А с моим звериным слухом вовсе и не тихонькие.
— И зачем он наградные планки нацепил?
— Как на приём вырядился!
— А вы слышали, его Борисыч коллегой назвал? Это как? Студент-преподаватель?
— А откуда у этого сотника от Демьяновых сукно? Деньги карман жгут? Что-то я не слышала, чтоб казакам так много платили!
— А говорят, он медведь! Высший!
— Враньё! Семью оборотней высших медведей обнаружили в Иркутске. Мой дядюшка доподлинно знает! Где Иркутск, а где мы?
— И кто оборотню вообще позволит учиться в университете? Они же все патологические убийцы!
— Что ты за чушь несёшь…
— А вот и не чушь!
— В прошлом году, говорят, какой-то казак полкурса не доучился — это не он?
— Стали бы его восстанавливать!
Забавно. Всё им не нравится, всё неймётся…
И это только малая часть того, что я услышал, пока шёл на «своё» место. Интересно, что, как и в прошлый раз, эта парта пустовала. Сел. Фуражку на край стола положил, из планшетки тетрадь достал да набор ручек. Тоже Симин подарок. Только собрался слушать лекцию, как в дверь заполошно влетел отчаянно-рыжий парень.