Ком 6
Шрифт:
Маманя с батей и прочая родня-друзья встречали нас разнаряженные. По причине жаркой погоды столы расставили на дворе, и как раз сейчас помощница Фрося с тётушками заканчивали расставлять на столах последние блюда. Нет, вы не подумайте — потом будут ещё перемены, но пока столы ломились так, что больше уж ничего не втиснешь.
— Ильюша! — матушка кинулась обниматься.
Батя сперва чинно пожал руку, полюбовался на мой иконостас, тоже крепко обнял:
— Не знаю, с чем первым и поздравлять!
— Со всем успеем!
Пошли дядьки-тётушки-братья-сёстры, а там и соседи. Со всеми обнимался,
Матушка тем временем громко высказалась:
— Ох, Илюша, не можешь ты, чтоб кого-нибудь из похода не привезти.
— Скажи ещё спасибо, — хохотнул отец, — что тех голландок у него отобрали. Иначе у нас бы давно цельный отряд образовался.
— Ну идите уж, обниму вас! — заявила маманя и принялась душевно обнимать совсем уж обескураженных лис. Ну смешно мне было глядеть на их вытаращенные глазёнки, простите меня…
За маманей выстроились тётки, сёстры, соседки… И как-то они утащили лис на свой край стола и со всем усердием принялись их потчевать, что я даже волноваться меньше стал. Когда, знаете ли, обожратушки до того, что дышать трудно, на шкоды гораздо меньше тянет.
Представил я обчеству своих новых боевых товарищей. Сели честь по чести за столы. И понеслась! И здравицы — за государя, за победу, за каждого из нас, да за всякие рода войск — много было сказано, много выпито, ещё больше съедено. Хорошо, что нас с фронту четверо пришло — народ у нас до историй жадный, я б в одну каску точно язык смозолил, пересказывая наши приключения. Потом песни пели. А уж плясали! Расползлись по комнатам заполночь.
24. ОПРЕДЕЛЯЕМСЯ
КТО МОЛОДЕЦ?
Утром я подскочил с мыслью о лисах: не натворили ли чего? Вылетел в большую столовую, а там все «мои» — и экипаж, и Айко с дочками, сидят чинно за длинным столом, чай с пирогами пьют.
— Ты чего, Илья Алексеич, мечешься, как подорванный? — удивился Хаген.
Я на себя в зеркало глянул — правда: взъерошенный, глаза по пятаку. Аж неловко стало. Судорожно вспомнил подходящую причину:
— Мне ж сегодня по месту будущей службы доложиться нужно! Чуть не проспал!
Это я загнул, конечно. Обычно ж три для по прибытии. Но — учебный год на носу. Тут уж чем раньше, тем лучше.
— Чаю-то попей спокойно, не убежит служба, — маманя в своей манере.
Впрочем, против чая, да с пирогами, я ничего не имел. А маман уже и чай передо мной ставит:
— Во-от, в любимую кружку…
Кружка у меня была знатная. Пузатая, чуть не литровая. Про такие у нас со смехом говорят: «Чай не пил — какая сила? Чай попил — совсем устал!» Зато не надо десять раз подливать. Вот в университетской столовой мне всё время кружки не хватало. Мелкие они там, как детские.
— А что, у японцев как принято? — спросил вдруг батя. — У вас кружки для чая большие?
Айко слегка пожала плечами:
— Да разные. Есть и маленькие совсем, есть и почти такие, как у Ильи. Только без ручек.
— Как пиалы? — уточнил батя. — В Средней Азии из таких пьют. И пить приходилось, и привёз я тогда набор, помнишь, Дуся?
— А как же! Стоят! Как мисочки высоконькие, расписные. Хотите, девоньки, я вам в пиалки чай наливать буду?
Некоторое
— Что ж, братцы, с Хагеном всё понятно. А вам, Саня, Антон, определяться придётся. Поскольку службой я теперь к Иркутску пришит, а третья войсковая очередь особо повоевать не даст, вы можете получить полный расчёт. — Предупреждая их возражения, я поднял руку. — Сначала дослушайте до конца. Смотрите. Деньги у вас теперь есть. Насколько я знаю, первоначально у вас был план поступления в аспирантуру по маготехническому направлению?
Оба синхронно кивнули.
— Ну вот! В Новосибирском университетском кружке отличная материальная база. Вы там на отличном счету. Вернётесь героями! Думаю, ректор примет вас с распростёртыми объятьями. И не только аспирантами, а ещё и на жалованье лаборантов или помощников преподавателей, например. А если сомневаетесь — замолвлю за вас словечко, рекомендации подпишу.
Парни переглянулись, и Антон спросил:
— А вариант номер два?
— Есть и номер два. Новое училище только разворачивается. Но раз уж оно нацелено на подготовку специальных бойцов, то и своя механическая школа обязательно должна быть. Иначе на чём мои поющие техники тренироваться будут? И придётся обучать пилотов шагоходов и, может даже, усовершенствовать машины.
— Этот вариант нам больше нравится! — сразу заулыбался Пушкин.
— Действительно, зачем нам ехать в Новосибирск? Я картину вижу так, — Швец неторопливо принялся излагать свою версию будущего, — мы с вашей, ваша светлость, помощью устраиваемся тут же в училище. Пусть хоть лаборантами, хоть помощниками воспитателей. Как у них тут с аспирантурой, пока непонятно — но будет же? Вот и мы, с перспективой на преподавание. Зато случись какая оказия — экипаж Лютого Коршуна будет у вас под рукой.
— Это чего «Лютого»-то, а?
— А ваше нападение на «Кайдзю» по-другому и не назвать! Некоторые поначалу так вообще настаивали на «Безумном». Пришлось пояснить, что так нашего командира называть не следует, — довольно расплылся Пушкин. — Не то, чтоб они сильно возражали. Но сам факт!
— Ребята, я буду только рад, если вы останетесь. Но Иркутск — это провинциальный городок, не чета столицам. Как бы не поменьше Новосибирска будет. А я, как видите, вообще в деревне живу.
— Вот и посмотрим на места, где такие люди родились. Командир, ты, видимо, позабыл, но мы оба не из столиц. Тем более, где мы сможем так себя проявить, как не с вами? — Саня выпятил грудь с наградами. — Без вас бы…
— Да бросьте!
— А чего «бросьте». Нет уж!
Мы немного попрепирались на предмет того, кто сильнее молодец, пока более-менее не сошлись на том, что все молодцы, я закруглил разговор и бодро поднялся из-за стола:
— Ну вот и прекрасно! Но сильно радоваться пока не будем, надо ещё выяснить, как новый начальник училища к нашему наполеоновскому плану отнесётся. Всё, отдыхайте, я помчал.
ВОТ ЭТО ПОВОРОТ
Чуть, братцы, в лужу я не сел! У Специального военного училища оказалось два адреса! Один — улица Ипподромная-6, где и шло полномасштабное строительство, а второй… Хорошо, что батя догадался перед выездом уточнить: