Ком 6
Шрифт:
Вообще, моя воинская фортуна — дамочка не скупая. Вон сколько нахапал! Разгрести бы… А на этой кампании даже шрамов не приобрёл. Токмо зуб выбитый. Я потрогал языком — отрастает потихоньку! Так что клички «Илюха-щербатый» мне не видать. А виновница моей частичной беззубости вот сидит, по сторонам смотрит, от восторга подпрыгивает. Ну убейте меня, непонятно, как полторасталетняя баба (а лиса — таки баба) всё-таки умудрилась сохранить вот такое детское отношение к жизни?
Они с дочками в первый же день облазили весь дирижабль,
Сидят, приняв… как там Айко говорила?.. удобную форму, вроде? Хвосты развеваются, носы вперёд. Дивная картина. Ну хоть не шкодили. Это, я так думаю, не шкодили с приставкой — «пока».
Лисы-дочки активно совершенствовали русский язык. И поскольку мать заставляла их говорить только на нём, для всех нас до некоторой степени облегчился контроль за лисьей молодью. Мы ведь поочерёдно за ними следили! А то, знаете ли, страшновато лететь и каждую минуту бояться, что кто-то из рыжих что-нибудь из любопытства открутит.
Так вот, Антоха рассказал, что краем уха слышал, как старшая дочка выпытывала у матери: как же она так проиграла? А Айко им таких ужасов про бой со мной понарассказала, что младшая аж расплакалась:
— И дедушка Святогор нас отдал ему? Не по-честному так! Он же нас убьёт и не почешется!
На что мать величаво изрекла:
— Такова наша судьба.
По-любому себе задачу в воспитании облегчает. Чуть что, пригрозила шкодницам страшным Коршуном — и все дела. Это пока они меня на зубок попробовать не восхотят…
Но — спасибо, хоть на время пути внушений хватило. Долетели спокойно. Объявили, что выгружать нас будут в гражданском грузовом порту, и всем непременно в парадную форму облачиться. Я сперва удивился, а потом как увидел целую толпу встречающих во главе с губернатором и лучшими людьми города, да оркестр, да выстроившихся в ряд местных репортёров с блокнотами и фотоаппаратами…
ТОРЖЕСТВЕННАЯ ВСТРЕЧА
Вот уж чего никто не ожидал, особенно газетчиков. По столичным меркам, может, и мелочи, а для Иркутска этих десять человек — уже сильно много! У нас изданий-то — две газеты да ещё какой-то садоводческий листок. И эти десять человек — едва ли не весь штат имеющихся в Иркутске репортёров.
И чтоб все собрались встречать нас?
Оказалось, правда, не совсем нас, а вообще всех возвращавшихся с дальневосточного фронта. Уже легче!
Как мне потом рассказали, чуть не из самой императорской канцелярии поступила настойчивая просьба: в наилучшем и подробном свете рассказать о геройствах русских войск. Как на местном, так и на государственном уровне. Чего-то мне чудится, что знакомые Петины уши в этой затее торчат. Ну или кого-то подобного. Неужели наконец-то стали заниматься правильным освещением событий, а?
Естественно, в толпе встречающих оказались и тесть мой, и зятевья — Виталий, Афоня и Олег.
Ну рассказали обчеству, чего не рассказать! Нам, слава Богу, стыдиться нечего! И медалями-орденами, и чинами не обделены. Хаген так вообще герой! Ну и я немного…
Естественно, эта «пара вопросов» растянулась аж на час.
Наконец нам удалось вырваться из цепких лап встречающей прессы и попасть в объятия моих родственников. Обнимались. Кто знаком меж собой не был — знакомились. Я повертел головой:
— А сеструхи где?
— Так в Кайеркан поехали, малых отвозить на учёбу! — по интонации Виталия было ясно, что ему не терпится обсудить со мной какой-то вопрос, но он считает порт неудобным местом.
Эх, незадача! А ведь придётся ждать. К некоторой моей досаде, «Пантера», загрузившаяся первой, оказалась в самом дальнем углу грузового трюма, заставленная самыми разнообразными грузами.
Из толпы вывернулся Пушкин, бегавший как раз справиться насчёт очереди.
— Ну что, далеко там ещё?
— С полчаса ждать придётся, не меньше.
— Так пойдёмте пока в контору! — предложил Афоня. — Посидим, тут же рядом совсем.
— А мы с Саней тут подождём, — отказался Швец.
— Вы, господа, потом вон туда подходите, — Афоня показал рукой, — где вывеска «Транспортное товарищество 'Коршунов, Тарутин, Коршунов». Я сопровождающего с вами отправлю, покажет, где наши ангары. — Афоня живо развернулся ко мне: — Илья Алексеич, я ж совсем забыл сказать! Товарищество выкупило три ангара под шагоходы. Только они в самой дали от посадочных мачт.
— Далеко, зато не под открытым небом. Если что, оттуда и на авто можно…
— А для этих целей был приобретен небольшой грузовичок! Только мы не ожидали, что вас будет так много.
— Грузовичок — это хорошо. Там у нас ларь с замороженными гостинцами, сразу можно и выгрузить. Мне вот только одно непонятно. Чего это ты вдруг кинулся меня на «вы» навеличивать?
Афоня слегка замялся:
— Ну как же… Герцог всё-таки…
— Слышь, братец, тебе, может в ухо дать? — обиделся я.
— Да мы ж не со зла, Илья, — примирительно положил мне руку на плечо Виталий. — Ну не знали. Думали: вдруг?
— Чего «вдруг»? Вдруг бывает только пук, да и то от гороха! — мне всё ещё было обидно.
— Да не дуйся! — примирительно обнял меня Олег. — Ты ж теперь легендарный герой. Мало ли, вдруг бы загордился?
— Чё я легендарный-то? — пробурчал я, успокаиваясь.
— А то! Синема-передвижка даже в Карлук заезжала… С фильмой про «Кайдзю»!
Ой, ма-ать моя!
— Та-а-ак. Понятно. И, судя по всему, не только в деревню, да? — кисло спросил я.