Командир полка
Шрифт:
– Навались! Все вместе! Дружно!
– кричал Маркварт.
– Одновременно, дружно, взяли!
– кричал Беренд.
Однако сколько солдаты ни напрягались, гаубица не трогалась с места, а даже несколько сползла вниз.
Молькентин совсем выбился из сил. Рядом с ним подталкивал орудие Шварц. Он чувствовал, что все их усилия напрасны. Страшная сила толкала его назад. Казалось, все две с половиной тонны веса гаубицы давили в этот момент только на него одного. Руки у него начали дрожать мелкой дрожью.
–
– крикнул Беренд еще раз.
В этот момент Шварц, не выдержав, отскочил от орудия в сторону. Его примеру последовал второй артиллерист, затем - еще один.
Орудие медленно покатилось с холма назад. Правая станина дернулась в сторону, сбросив с себя солдат, которые ее тащили. Все успели отскочить в сторону, кроме одного солдата, который держался за самый конец станины. В один миг он был сбит с ног. Все это произошло так быстро, что никто даже не успел вскрикнуть. Другая станина задела Молькентина. Гаубица медленно сползала с холма.
Харкус давно заметил, что второе орудие совсем не двигается вперед. Майор попросил Древса подъехать поближе к холму. Древс быстро выполнил приказ командира.
Майор выскочил из машины и направился к группе солдат, которые окружили лежавшего на земле солдата.
Беренд, завидев командира полка, бросился ему навстречу, но майор не стал слушать его доклад, отстранил рукой в сторону.
Маркварт осматривал плечо и руку артиллериста, сбитого станиной.
– Перелома, кажется, нет, - сказал унтер-офицер.
Командир полка приказал немедленно отвезти пострадавшего в медсанбат.
– Еще пострадавшие есть?
– спросил майор, заметив Молькентина, забинтованная правая рука которого висела на перевязи.
– Больно?
– обратился Харкус к солдату.
Молькентин покачал головой.
– Все равно поезжайте в санбат.
– Товарищ майор, разрешите мне остаться.
– Какая у вас специальность?
– Я заряжающий.
– Вы ведь не сможете подавать снаряды!
– Смогу, - уверенно заявил солдат.
– Хорошо, оставайтесь, - неохотно согласился Харкус.
Древс повез пострадавшего солдата в санбат. Когда машина отъехала, Харкус подошел к капитану Петеру, который расспрашивал Беренда о ЧП.
– Во сколько ваша группа вышла сюда?
– спросил майор обер-вахмистра.
– Без четверти восемь, товарищ майор.
Харкус заметил беспокойство в глазах Беренда.
– Слишком поздно. Что задержало вас в пути?
– Ничего, товарищ майор… - Беренд бросил беглый взгляд в сторону Маркварта и Моравуса, а затем неуверенно сказал: - Люди очень устали, товарищ майор…
– Дальше!
– И потому не смогли удержать орудие…
Командир полка посмотрел на солдат. Некоторые сидели, опустив головы. Другие с любопытством глядели на командира полка. Молькентин качал головой, явно показывая этим свое несогласие
Харкус не стал в присутствии подчиненных расспрашивать командира орудия, хотя у него возникло множество вопросов. Майора интересовало и то, почему солдат с забинтованной рукой обязательно захотел остаться в строю, и то, как солдаты оценивали происшедшее с ними, и то, почему расчет Каргера благополучно и в срок занял свою ОП, которая располагалась на более крутой высотке. Много накопилось вопросов, но сейчас не было времени искать на них ответы.
Харкус знал, что в другое время и в другом месте он потребует ответить на них командира артдивизиона, его заместителя, командира батареи и других офицеров.
Солдаты молча смотрели на своего командира полка. Им было стыдно потому, что они не справились со своей задачей, выбились из сил. Харкусу, собственно, было ясно, что все дело в плохом руководстве. Но он не стал ничего говорить об этом: в такой обстановке ни упреки, ни разнос подчиненных не помогают.
Майор приказал Беренду построить солдат. Когда солдаты построились, майор скомандовал:
– Десять человек, выйти из строя!
Повторять приказ майору не пришлось, так как из строя вышли даже не десять, а четырнадцать солдат. Среди вышедших оказался Маркварт - наводчик орудия из расчета Моравуса и заряжающий Молькентин.
Майор лично отобрал десятерых, остальным приказал отойти в сторонку и внимательно наблюдать за тем, что станут делать эти десять.
Одним майор приказал принести большие саперные лопаты, другим - несколько жердей. Когда все это было выполнено, Харкус сказал, чтобы шестеро тянули гаубицу за канат, двое несли станины, а еще двое поддерживали орудие за колеса.
– Тянуть равномерно и всем вместе, - объяснил Харкус солдатам.
– Не рвать и не дергать, беречь силы! Солдаты со станинами направляют орудие! Те, что стоят у колес, - покрепче держать их! А теперь - вперед!
Орудие вздрогнуло и медленно покатилось по склону холма. Майор шел рядом с расчетом и подавал команды.
Чем круче становился склон холма, тем медленнее двигалось орудие. Вот оно уже достигло точки, с которой несколько минут назад скатилось вниз. Но теперь солдаты тащили его все вперед и вперед.
На самом трудном участке гаубица вот-вот могла застрять.
Майор приказал подложить под колеса жерди, а когда показалось, что и это не помогает, подскочил сам к правому колесу, которое несколько отставало, и помог солдатам не столько силой, сколько личным примером и хладнокровием.
Через несколько секунд гаубица была уже на вершине холма.
Молькентин радостно засмеялся и с благодарностью посмотрел на командира полка.
Когда обе гаубицы оказались на другом склоне холма, майор подозвал к себе обер-вахмистра и командиров всех орудий.