Командир полка
Шрифт:
Майор встал и подошел к окну. Перед зданием, в котором жили солдаты первого дивизиона, лежали ящики с приборами, возле которых сновали солдаты. В этот момент из штаба выбежал Курт Вебер и что было сил помчался в первый дивизион, словно боялся опоздать и пропустить что-то очень важное.
«Ты плохо начинаешь», - сказал не так давно майору Курт.
«Неужели я допустил какую-то ошибку? Но как же иначе я должен был начать свою службу в полку? Принять все так, как есть? Поехать в казарму и произнести речь, а в конце высказать мнение, что полк находится в хорошем состоянии? Это прозвучало бы неплохо, но на деле было бы не чем иным, как концом части. Нет, я должен был начать именно так,
– После того, что я видел, нельзя было по-иному начинать жизнь в полку».
Майор вернулся к письменному столу и, перевернув листок бумаги, лежавший в папке, увидел две докладные, о которых ему напомнил в Бургенау Венцель. Майор внимательно прочел оба документа.
В первой докладной шла речь о состоянии политико-воспитательной работы в полку, подчеркивалась роль подготовки офицеров к проведению политических занятий, указывалось на важность библиотечной работы. Оказалось, что читателями полковой библиотеки были четыре пятых всего личного состава полка. Ниже подчеркивалось значение и роль комнат политпросветработы, важность такого мероприятия, как развертывание художественной самодеятельности. Далее шли критические замечания относительно того, что командиры и политработники полка не всегда и не во всем поддерживают руководство комсомольской организации в ее начинаниях, о недостаточном использовании в пропагандистских целях полкового радиоузла и о неправильном использовании некоторыми солдатами своего свободного времени. Правда, общая оценка политико-воспитательной работы в полку была хорошей. Ниже сообщалось о поощрении Курта Вебера за инициативную работу.
Все вышеперечисленное было известно майору. В то же время этот документ не давал ясного представления о степени боевой готовности части. Венцель заметил это и еще в Бургенау предупредил майора.
Подобный минус имела и вторая докладная, в которой сообщалось больше о недостатках в полку. Здесь же хвалили Пельцера, причем больше, чем Вебера в первой докладной.
Завтра утром все они будут сидеть напротив Харкуса, лицом к нему. Среди них будет майор Герхард, начальник штаба.
Будет там и Курт Вебер, с точкой зрения которого кое на какие вещи Харкус никак не может согласиться. Вебер, который на высотке молча протянул ему руку и тотчас же убрал ее за спину.
Придет и Пельцер, который преследовал его почти полночи.
Будет на совещании и Треллер, которого майор еще ни разу не видел.
Охотнее всего майор поговорил бы сейчас с кем-нибудь о завтрашнем совещании, посоветовался бы. Точнее, не с кем-нибудь, а именно с Герхардом. Но он решил его сейчас не беспокоить, так как начальник штаба полка со своей оперативной группой был занят составлением плана боевой подготовки на ноябрь, а в этом плане он должен был предусмотреть кое-какие пожелания нового командира полка. У Герхарда и без него дел по горло, и раньше полуночи он вряд ли освободится.
Харкус перелистал несколько бумаг, лежавших в папке для доклада, и обнаружил два письма.
Первое письмо было из Хенигсдорфа, со сталеплавильного комбината. Сталевары одной из бригад просили отпустить в краткосрочный отпуск их бывшего горнового, ныне артиллериста, Оберихтера на торжество по случаю награждения бригады.
Второе письмо оказалось из Лейпцига, с завода транспортного оборудования, на котором сам Харкус четырнадцать лет назад работал слесарем, возглавлял молодежную бригаду. Именно там к Харкусу однажды подошел офицер в военной форме и сказал: «Мы еще только начинаем строить новое общество и должны спешить. Кое-кто за рубежом снова подумывает о войне». Эти слова и решили судьбу Харкуса.
И вот рабоче-крестьянское государство построило новую армию. Теперь
«Интересно, как сейчас идут дела на родном заводе в Лейпциге?» - подумал Харкус, После мобилизации в армию он не был там ни разу. До сих пор ему с завода никогда и ничего не присылали.
Оказалось, что письмо, подписанное членами бригады имени Юрия Гагарина, касается ефрейтора Цедлера. Бригада слесарей досрочно выполнила экспортный заказ для Советского Союза и получила за это большую денежную премию. Члены бригады хотели бы послать часть премии своему бывшему коллеге по работе, в настоящее время служащему в армии, если он, разумеется, служит хорошо.
Ефрейтор Цедлер был на хорошем счету, и потому майор не возражал против того, чтобы ему прислали премиальные деньги.
Секретарша майора Харкуса фрау Камски еще до возвращения командира полка навела о Цедлере и Оберихтере соответствующие справки у их командиров и подготовила ответы на оба письма.
Харкус подписал оба ответных письма, решив про себя, что ему следует запомнить фамилию Цедлера. Как-никак бригада выполнила экспортное задание на четыре недели раньше назначенного срока. Четыре недели - результат значительный! Вот к кому на выучку следовало бы направить Пельцера, который пустяковое мероприятие спланировать как следует не может… Правда, учить можно и нужно здесь, в полку…
Внезапно майору пришла в голову интересная мысль, и он попросил вызвать к нему начальника финансовой части полка.
* * *
В тот вечер обер-лейтенант Экснер вышел из казармы, неся в руках кроме неизменного портфеля большой, перевязанный шпагатом пакет. Он устал, был раздражен и старался отогнать мысли о событиях, происходивших на батарее прошлой ночью и утром.
Экснер чувствовал, что новый командир полка обратил особое внимание на их батарею, которая при подведении окончательных результатов получила более низкий балл, чем другие батареи.
Таким образом, первая батарея из дивизиона Келлера в соревновании на звание передового подразделения одержала верх над их батареей. После отлично проведенных стрельб четвертая батарея стала для своих соперников недосягаемой.
Экснер невольно вспомнил слова Каргера: «Было бы хорошо, если бы вы добились взаимозаменяемости номеров и целых расчетов». А вдруг Харкус еще раз надумает проверить четвертую батарею?! Правда, до конца учебного года остается еще целых две недели, но ведь у командира полка и других дел хватает кроме проверки, да еще повторной, батарей, которые, собственно говоря, свой учебный год уже закончили. Но, несмотря на это, Экснер сомневался в правильности своего сегодняшнего поведения, когда объявлял унтер-лейтенанту Каргеру выговор вместо того, чтобы ограничиться простым замечанием.
Экснер свернул от изгороди, вдоль которой он шел, в сторону общежития, думая о том, что в будущем ему нужно будет побольше заниматься с Каргером. Через шесть недель начнется новый учебный год. Весь подготовительный период, вплоть до декабря, Экснер лично будет заниматься с Каргером, тем более что Мартене вернется с курсов только перед Новым годом. Собственно говоря, на Каргера можно положиться: у парня неплохо развито чувство ответственности, а его готовность выполнить любое приказание превалирует над неудовольствием и возражениями, которые подчас прорываются у него наружу. В ближайшее время нужно будет побольше загружать Каргера работой, и, пожалуй, это единственно правильное решение.