Командир полка
Шрифт:
Курт устроился на лесопилку, потом выучился на экипажного мастера. Вместе с ним работали два поляка. Оба были прилежны, держались степенно и тихо, никого не задирали и, можно сказать, ни на кого не обращали внимания.
Как- то к ним подошел инспектор Боден и начал издеваться над поляками. Он плюнул на одного поляка: тот возмущенно вскочил на ноги, а Боден ударил его по шее плеткой. На шее у поляка остался багровый рубец.
Вечером Курт рассказал эту историю своему отцу, который, выпив вина, с угрюмым видом сидел
– Почему Боден так поступил?
– спросил сын.
– Потому что он свинья.
– Но ведь он работает в СА, и к тому же он член партии.
– Все они там свиньи.
– А почему ты мне раньше об этом не говорил?
– Священник один раз сказал и… И ты, сынок, смотри держи язык за зубами! А то всем нам каюк!
И Курт держал язык за зубами, держал до первой артподготовки наступающих советских войск, которую ему пришлось пережить в подвале, где он, свернувшись в комочек от страха, то и дело кричал: «Перестаньте! Перестаньте! Я не имею к этому никакого отношения! Никакого! Перестаньте!»
Спустя несколько дней в лагере для пленных он пришел в себя и стал постепенно понимать, что жил неправильно. Он поклялся самому себе никогда больше не брать в руки оружия.
В лагере он впервые услышал о том, что создан Национальный комитет «Свободная Германия», узнал о послевоенной перестройке Германии. Кто-то призвал пленных вступать в Национальный комитет. После митинга трое членов НКСГ ходили по баракам, беседовали с пленными. Курт спросил, что будет с ним после окончания войны, когда их отпустят домой. От них же Курт узнал, что сделали гитлеровцы с теми немцами, кто не хотел и не мог держать язык за зубами.
Через несколько дней после митинга он стал членом НКСГ, а позже поступил в антифашистскую школу в СССР и окончил ее. В начале 1947 года Курт вернулся домой. Отец и мать были живы, а два старших брата погибли на фронте. В помещичьем замке жили переселенцы. Курт начал работать снова на лесопилке, потом его избрали в правление общины. Все, чему научился сам, он теперь отдавал людям, главным образом молодежи. Учил их думать самостоятельно и своими руками строить новую жизнь.
В июле того же года вернулся в село Боден, просидев два года в лагере у американцев.
Бургомистр направил бывшего инспектора работать на лесопилку, и Курт, в то время уже главный на лесопилке, поставил его на подноску бревен. В первый же день после обеда Курт подошел к Бодену и плюнул ему под ноги.
– Стой!
– крикнул вдруг седовласый старик, который в свое время видел, как Боден плюнул на поляка (старик до сих пор работал на лесопилке). Он выключил пилу и строго сказал, обращаясь к Курту:
– Немедленно вытри плевок!
– Это еще почему?
– удивился Курт.
– Потому что ты не нацист!
– А ты забыл, как он издевался над рабочими и бил их плеткой?
– Но ведь ты же не нацист!
–
Курт растер плевок.
Через два месяца Курт вступил в СЕПГ.
В 1949 году, вскоре после уборки урожая, Курта вызвали к бургомистру: в кабинете сидел незнакомый мужчина. Левый рукав незнакомца был пуст. Незнакомец оказался членом краевого комитета СЕПГ.
– Видишь ли, - издалека начал разговор бургомистр, - мы перестраиваем нашу жизнь, ведь так?
– Да, конечно.
– Для этого нам необходим порядок, так?
– Разумеется.
– И этот порядок мы должны навести сами.
– Должны.
– Для этого нам нужна своя милиция и своя армия. Не так ли?
Курт молчал.
Бургомистр взглянул на инструктора СЕПГ, а затем повернулся снова к Курту и сказал:
– Из нашего коллектива мы рекомендовали тебя.
– В народную полицию?
– Да.
Курт помолчал, а затем покачал головой:
– Только не меня.
– Почему же?
– удивился бургомистр.
– С меня хватит.
– Чего хватит?
– Войны.
– С нас тоже, - заметил инструктор.
– Но ведь ты еще и член партии, - не отступался от своего бургомистр.
– В партию я вступал не для того.
– А если мы дадим тебе партийное поручение надеть военную форму, что тогда?
Курт сел и, упершись локтями в колени, уставился неподвижным взглядом на носки собственных ботинок, в которых он вернулся из Советского Союза. Эти ботинки ему выдали в антифашистской школе. Там, в той школе, они много говорили о мире, который придет на смену войне, и о том, что в первую очередь нужно будет сделать в Германии.
– Именно потому, что все мы по горло сыты войной, - заговорил после паузы однорукий, - нам необходимо иметь собственные вооруженные силы. Подумай об этом, если сразу не хочешь этого понять. Ты учился в антифашистской школе и наверняка знаешь высказывание Ленина о том, что революцию мало совершить, ее еще нужно отстоять. От фашизма нас освободили русские братья, но всем остальным, а точнее сказать, перестройкой нашего государства должны заниматься мы сами. Помощь советские товарищи и впредь нам будут оказывать, но мы должны сами строить свою новую жизнь.
Курт встал и, подойдя к двери, сказал:
– Я подумаю.
Самые противоречивые мысли терзали его.
Через две недели он поехал в районный центр и надел там военную форму. А ровно через год сменил синюю полицейскую форму на зеленую, армейскую. Затем учился в офицерском политическом училище.
Зимой 1952 года Курт познакомился с Ильзе. Ее доброта и скромность очень нравились ему. Когда Курт впервые поцеловал девушку, он почувствовал, как она припала к нему сильным и крепким телом. Она напоминала ему женщин родного села, которые не гнушались никакой работой и рожали здоровых детишек.