Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

Здесь, как и в других местах, мои предшественники состязаются, дабы перещеголять друг друга в глупостях. Сполдинг: «Pallid and with dishevelled hair, / Gazing upon a note below» («Бледная и с растрепанными волосами, / Глядя вниз на записку»); Эльтон: «sitting full in sight, / Still in her n'eglig'e, and white» («сидя вся перед ним, / Все еще в неглиже и белая»); мисс Дейч: «Looking too corpselike to be nobby, / He walks into the empty lobby» («Слишком похожий на труп, чтобы казаться красавцем, / Он входит в пустую прихожую»); и мисс Радин: «…and his passion swelled / To bursting as he saw she held / the letter he had sent…» («…и его страсть усилилась / До взрыва, когда он увидел, что она держит / Письмо, которое он послал…»).

5—8 Все здесь погружено в атмосферу сна. Как в сказке, перед ним бесшумно

отворяются двери, и он проникает в заколдованный замок. И как во сне, он находит Татьяну, которая перечитывает одно из трех его писем.

<…>

XLI

О, кто б немых ее страданий В сей быстрый миг не прочитал! Кто прежней Тани, бедной Тани ⁴ Теперь в княгине б не узнал! В тоске безумных сожалений К ее ногам упал Евгений; Она вздрогнула и молчит ⁸ И на Онегина глядит Без удивления, без гнева… Его больной, угасший взор, Молящий вид, немой укор, ¹² Ей внятно всё. Простая дева, С мечтами, сердцем прежних дней, Теперь опять воскресла в ней.

10 Его больной, угасший взор… — Ср. вид Сен-Пре в «Юлии» Руссо, ч. III, письмо XIII (Юлия к мадам д'Орб): «p^ale, d'efait, mal en ordre» [883] , он прощается с больной Юлией. И жалоба Линара в «Валери» мадам де Крюднер, письмо XLII: «…voyez ces yeux 'eteints, cette p^aleur sinistre, cette poitrine oppress'ee…» [884]

XLII

883

«Бледный, растрепанный, в беспорядке» (фр.)

884

«…Посмотрите на эти угасшие глаза, эту зловещую бледность, на эту впалую грудь…» (фр.)

Она его не подымает И, не сводя с него очей, От жадных уст не отымает ⁴ Бесчувственной руки своей… О чем теперь ее мечтанье? Проходит долгое молчанье, И тихо наконец она: ⁸ «Довольно; встаньте. Я должна Вам объясниться откровенно. Онегин, помните ль тот час, Когда в саду, в аллее нас ¹² Судьба свела, и так смиренно Урок ваш выслушала я? Сегодня очередь моя.

В гетевском «Вертере», одном из любимых романов Татьяны (во французском переводе Севеланжа, 1804), тема признания и расставания обретает более драматический поворот: «[Вертер] couvrit ses l`evres tremblantes de baisers de flamme. [Шарлотта] le repoussait mollement… „Werther“, s''ecria-t-elle enfin du ton le plus imposant et le plus noble. [Вертер] la laissa 'echapper de ses bras» [885] и потерял сознание. Она выбежала из комнаты. Он приподнялся и прокричал ей вслед через открытую дверь «Прощай!»

885

«[Вертер] покрыл ее дрожащие губы пламенными поцелуями [Шарлотта] его мягко оттолкнула… „Вертер“, — вскричала она внушительным и благородным тоном. [Вертер]

выпустил ее из своих рук» (фр.)

1 Она его не подымает — «Elle ne le rel`eve pas». (См. коммент. к гл. 3, XXXIII, 1.)

2—6 …очей Бесчувственной… О чем… мечтанье… молчанье… — очаровательная игра аллитераций на звуке «ч».

<…>

XLIII

«Онегин, я тогда моложе, Я лучше, кажется, была, И я любила вас; и что же? ⁴ Что в сердце вашем я нашла? Какой ответ? одну суровость. Не правда ль? Вам была не новость Смиренной девочки любовь? ⁸ И нынче – Боже! – стынет кровь, Как только вспомню взгляд холодный И эту проповедь… Но вас Я не виню: в тот страшный час ¹² Вы поступили благородно, Вы были правы предо мной. Я благодарна всей душой…

2 Я лучше… была. — По своей сути и грамматической форме «лучше» — это сравнительная степень от «хорош», «хороша» (ж. р.). Но этот предикативный член «хорош, хороша» имеет и второе значение (галльского происхождения), а именно «красивый» (ср.: il, elle est bien de sa personne — он, она хорош или хороша собой). Другими словами, когда переводчик передает смысл второй строки этой строфы, ему приходится выбирать между «я была более хорошим человеком» и «я была красивее». Я предпочитаю последнее, как и Тургенев с Виардо: («…plus jolie, peut-^etre» [886] ).

886

«…Быть может, красивее» (фр.)

Что ни говори, но теперь Татьяна стала человеком гораздо лучшим, чем та романтическая отроковица, которая в третьей главе упивается зельем чувственных желаний и тайно шлет любовное письмо молодому человеку, которого видела лишь раз. И хотя можно сказать, что она пожертвовала пылкими идеалами юности, уступив слезам матери, столь же очевидно, что приобретенная ею изысканная простота, зрелое спокойствие и бескомпромиссное постоянство с лихвой компенсируют в нравственном отношении утерянную наивность, сочетавшуюся с несколько болезненными и откровенно чувственными мечтаниями, которые в ней воспитали романы. С другой стороны, с точки зрения Татьяны, время (а ей по меньшей мере двадцать один год) наложило отпечаток на ее внешность, испортив былую нежность кожи и черт лица.

Однако решающим фактором для определения значения «лучше» мне представляется интонация слова «кажется», которое, не противореча откровенности утверждения, касающегося физической красоты («я была моложе и, кажется, красивее»), прозвучало бы лукаво и искусственно применительно к душе. Человеку не «кажется», что он был когда-то «лучше», он знает это и предпочитает об этом не распространяться. Более того, с точки зрения Татьяны, Онегин ни тогда, ни теперь не интересовался ничьими нравственными качествами.

Три английских пересказчика употребляют слово «лучше» («better») в смысле нравственном.

Сполдинг:

Oneguine, I was younger then, And better, if I judge aright… (Онегин, я была моложе тогда, И лучше, если я сужу верно…)

Дейч:

Then I was younger, maybe better, Onegin… (Тогда я была моложе, может быть, лучше, Онегин…)