Компромат
Шрифт:
Итак, остается второе. Шантаж.
Размышлять по поводу того, на какой такой крючок могли подцепить бравого горпрокурора, было бесполезно. Сейчас сам о себе иногда столько нового узнаешь, что не удивишься, узнав новое о другом человеке. Чужая душа — потемки.
Итак, что же мы имеем? — стала подводить первые итоги Клавдия.
Она вынуждена была признать, что по-прежнему топчется на пустом месте.
Кто-то утром остановил троллейбус и, запихнув Клавдию в машину с неизвестным номером, тщательно
Кто-то написал записку, назначив место встречи.
Кто-то заставил городского прокурора настоятельно посоветовать Клавдии не манкировать приглашением на свидание.
Кто-то говорил с нею в обменном пункте, требуя вернуть, что взяла, и не объяснив, что именно она взяла.
Кто-то избил Федора Ивановича как бы в назидание: мол, это еще цветочки, то ли еще будет, если НЕЧТО не отыщется.
КТО-ТО… КТО-ТО… КТО-ТО… — но КТО?
Стоп, остановила себя Клавдия. Что-то упущено… какое-то звено. Быть может, само по себе и неважное, но в цепи других событий таящее ключ к разгадке.
Вернемся к началу.
Клавдия подперла ладонью щеку и задумалась.
Что необычного произошло с ней за последние дни, исключая, разумеется, сегодняшний, с которым все ясно?
Телевидение. Обычное скучное разбирательство по поводу изобилия обнаженных тел в программах, не предназначенных для закрытого просмотра.
Стоит покопать здесь?.. Вряд ли.
Поездка с оператором Подколзиным на митинг оппозиционных сил. Может, там и случилось нечто, но поди разберись. Сутолока, сотни лиц, затем эта нелепая драка…
Допустим, сама того не заметив, она оказалась втянута в загадочную игру. Ну и что это дает для понимания ситуации?
Честно сказать, ничего, одно бесплотное предположение.
Внезапно она подсобралась, выпрямилась, пораженная догадкой.
Ну конечно!
Подколзин. Он звонил с нелепыми обвинениями, которым Клавдия не придала значения.
На квартиру оператора заявились двое неизвестных, представились сотрудниками 21-го отделения милиции и учинили обыск.
Господи, ну конечно!
Дежкина звонила в отделение, пытаясь разузнать причину внимания к скромной особе Подколзина, но там только руками развели: мол, никого они на обыск не посылали, да у них и сотрудников таких нет. Как же их фамилии? Такие еще неестественно правильные, вроде Иванов — Петров — Сидоров…
Ах, да — Бобров и Соколов.
Если привязать факт странного обыска на квартире Подколзина ко всему тому, что произошло с самой Клавдией за последние сутки, то особой натяжки не будет.
Там обыск, и здесь что-то ищут.
А почему бы и нет, взбодрилась Дежкина, вполне пристойная версия для дальнейшей работы.
Итак, получается цепочка: оператор — Дежкина — поиск неведомого КЛЮЧА.
Выходит, все-таки что-то случилось на демонстрации. Ни
А вот демонстрация — это серьезнее… Но вокруг находилось много народу, и поди знай, у кого что было на уме.
Кстати, после сутолоки в толпе и драки она провожала оператора домой, и это могло не укрыться от глаз неизвестных соглядатаев.
— Ma, — внезапно подняла голову с подушки Лена, и Клавдия даже вздрогнула от неожиданности, — ты чего спать не ложишься?
— Сейчас, сейчас…
— Погляди на часы! Ты что, с ума сошла? Или решила на работу не идти?
— Ну уж нет, — бодро откликнулась Клавдия, — еще как пойду! Меня завтра, как понимаю, ждут великие дела. А ты спи… спи, родная.
Она поправила одеяло дочери.
Сама она знала, что уже не уснет. Хоть и наступал выходной, Клавдия решила, что обязательно пойдет в прокуратуру.
Суббота. 11.24–15.44
Беспрерывно набирая по телефону один номер за другим, Клавдия наконец выяснила, что действительно таких милиционеров в отделении никогда не было. Бобров и Соколов — мистификация. Единственной ниточкой оставался Миша Подколзин. И даже не он, а его профессия.
Телефон Подколзина не отвечал. Уж не случилось ли и с ним что-нибудь? Немного поразмыслив, Клавдия решила отправиться в телецентр. В ее душе вдруг затеплилась надежда обнаружить оператора на рабочем месте, ведь телевизионщики народ такой — могут сутками пропадать на работе, не считаясь с выходными. Кстати, в этом они похожи на следователей.
На вершине лестницы у металлической перегородки стоял дядечка-милиционер в огромном бронежилете (размеров на пять больше, чем требовалось) и украдкой грыз семечки. На его плече воинственно раскачивался автомат Калашникова.
«Для чего так наряжаться? Кого пугать? — успела подумать Дежки на, доставая из сумки бумажку-пропуск. — Оружие ему зачем? В кого стрелять-то?»
Милиционер лениво посмотрел на пропуск и, сунув пригоршню шелухи в карман форменных брюк, процедил сквозь зубы:
— Что вы мне тычете? Не видите — просрочено?
— Как просрочено? — растерялась Дежки на. — Я же здесь только три дня назад была…
— Пропуск разовый. Новый нужно брать.
— А это не подойдет? — Клавдия раскрыла перед носом милиционера свои «корочки». — Мне по важному делу.
— Новый нужно брать… — заученно повторил страж порядка, потом посмотрел куда-то поверх головы Дежкиной, изменился в лице и судорожно начал поправлять съехавшую на ухо фуражку. — Вон бюро пропусков.
— Вы поймите, я без предупреждения приехала, меня никто не ждет…