Компромат
Шрифт:
— Останови! — Если бы Клавдия была способна влезть внутрь монитора, она бы непременно сделала это. — Помнишь этого человека?
— Не помню… Меня уже начали бить.
— Посмотри внимательно, что он делает?
Это был стоп-кадр, прервавший быстрое движение камеры, и картинка была немного размыта. Беснуется почуявшая кровь толпа. Искаженные ненавистью лица. Разверзнутые рты. Скрюченные пальцы тянутся к объективу. Клавдия стоит в неловкой, неуклюжей позе, обхватив руками объемистый кофр с аккумуляторами. К ее левому плечу прильнула приземистая мужская фигура. Лицо кавказской национальности,
— Он только что вынул руку из моего кармана! — победно воскликнула Дежкина.
— Вполне вероятно… — пробормотал Подколзин. — Жаль, мы не можем быть уверены в этом на сто процентов. Этот тип ввалился в кадр только секунду назад. Но даже если это действительно так и он влез в ваш карман… Что здесь особенного? Карманные воришки обычно выбирают именно такие места, где большое скопление народа.
— Да нет же, Мишенька! Он не крал! Он, наоборот, что-то положил в мой карман!
— Зачем?
Михаил конечно же прекрасный оператор, настоящий профессионал, но иногда соображает туговато, тут уж ничего не поделаешь.
— Плащ! — спохватилась Клавдия. — Я же сдала его в химчистку!
— Подколзин, тебе не надоело? — за их спинами вдруг прозвучал мужской голос.
Дежкина и Михаил подскочили от неожиданности, будто их застали врасплох на месте преступления. Впрочем, так оно и было в некотором роде, потому что в дверном проеме появилась квадратная голова прапорщика из службы пожарной безопасности телецентра.
— И как вы только чуете? — Подколзин затушил окурок и нехотя полез за деньгами во внутренний карман кожаной куртки. — Стоит только закурить, как вы появляетесь словно черти из табакерки.
— А тебе лень два шага до лестницы сделать, задницу от стула оторвать? — укорял его пожарный.
— Сколько? Опять полтинник?
— Прощаю тебя, Подколзин, — сжалился прапорщик. — Сегодня ты нам план уже сделал. Но в следующий раз…
— Следующего раза не будет, — твердо сказал Михаил. — Хватит мне вас подкармливать.
— Ну-ну, посмотрим-посмотрим… — и, погрозив курильщику пальцем, пожарный удалился.
— Не поверите, Клавдия Васильевна, — настроение Подколзина было испорчено. — Каждый месяц ползарплаты на этих придурков уходит. Как в прорву… Эх, мне бы их заботы…
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Понедельник. 8.27–11.25
Остаток субботы и все воскресенье, попутно проворачивая массу хозяйственных, медицинских и даже сиделкиных дел (Федор был как дитя), Клавдия ни на минуту не оставляла увлекательную умственную игру.
Итак, по меньшей мере одно предположение оказалось верным.
Клавдия тряслась на заднем сиденье троллейбуса и размышляла о том, насколько же все-таки бывает полезным в следовательском деле раскладывать, как в пасьянсе, факты.
Пасьянсом фактов Павел Иванович Дальский называл бесконечную перестановку имеющейся в распоряжении следователя информации в новые цепочки.
— В
Он выхватывал из пригоршни цепкими пальцами отдельные квадратики и клал перед Клавдией: E, Т, У, П, H, Р, Л и еще одно Е.
— Мало ли… — улыбалась Клавдия.
— Не ленитесь! Складывайте слово. И в конце концов выявите нужную комбинацию букв.
В течение добрых полутора часов Клавдия прилежно переставляла квадратики, а потом, смеясь, поднимала руки кверху:
— Сдаюсь!
— ПРЕ… ТУ… Л… H… Е, — быстро слагал Павел Иванович.
— Ну-с, а теперь? — вскидывал он на собеседницу лукавые глаза. — Вот видите, — говорил он, когда Клавдия угадывала слово «преступление», — все это на деле не так уж и сложно. Просто надо уметь анализировать. Преступник ведь тоже пытается запутать вас, вынуть из связанной цепи отдельные факты… и тогда стороннему глазу общая картина события кажется настоящей абракадаброй. Но вы-то — профессионал, и ваша задача — не дать задурить себе голову, из разрозненных кубиков сложить верный рисунок и вписать недостающие буквы. Так-то, дружочек!
И Дальский, откинувшись на фигурную спинку венского стула, с удовольствием затягивался папиросой.
Пожалуй, Павел Иванович был бы сегодня доволен своей ученицей.
Она все-таки ухватила конец веревочки, за которую стоило тянуть. Авось распутается.
Итак, неизвестный человек из толпы подсунул ей на демонстрации НЕЧТО в карман плаща. Как удачно получилось, что в этот самый момент Подколзин отвел объектив камеры в сторону Клавдии!
Неизвестного, судя по всему, кто-то преследовал. Надо понимать, что плащ Клавдии в этот момент просто оказался единственным местом, куда можно было спрятать важную вещь.
Странно, что сама Клавдия этого не почувствовала. Видимо, ее внимание полностью было поглощено развитием потасовки между оператором и демонстрантами.
Либо — этого тоже нельзя исключать — подброшенная незнакомцем вещь была настолько легка, что совершенно не оттянула карман.
Значит, это действительно мог быть какой-нибудь ключик.
С другой стороны, сама себе возразила Клавдия, с какой стати устраивать настоящую охоту из-за какого-то ключа, пусть даже и отворяющего важную дверцу.
Ведь с любого ключа можно сделать дубликат или взломать замок, наконец!
Следовательно, подброшенный в ее карман ключик — не простой, а… Какой именно, этого Клавдия сказать пока не могла.
— Золотой, — лезло в голову. — Главное, я на верном пути, — удовлетворенно говорила она себе, не замечая троллейбусной толчеи вокруг, — а там будь что будет!
— Здрасьте, Клавдия Васильевна, — это окликнула ее в вестибюле прокуратуры вездесущая Люся, — а вами, между прочим, опять шеф интересовался.