Компромат

Зарубина Ирина

Фотография Вени не только подтверждала правильность догадки, но и давала возможность рассмотреть физиономии преследователей.

Лица были простые, ничем не примечательные, «русопятые», как сказал бы Чубаристов.

Их отделяло от толпы и объединяло общее выражение решимости и сосредоточенности в заострившихся чертах.

Дежкина поежилась.

— Нравится? — вновь зарделся фотограф, приняв реакцию Клавдии за восхищение его искусством.

Дежкина кивнула.

— Послушай, ты не мог бы презентовать мне эту фотографию? — спросила она.

— Что

за вопрос!

— Спасибо. Это очень ценный подарок.

— Шутите! — расплылся в улыбке Веня.

— Ничуть, Веня. А ты случайно не вспомнишь, что делали в толпе вот эти четверо? — осторожно поинтересовалась она.

— Которые? — Фотограф скользнул взглядом по снимку и пожал плечами: — Да я их вообще не видел, можно сказать. Мало ли кто в кадр попадает.

— Да-да, конечно. Я вот их тоже не видела… а напрасно.

— Всем привет, огромный и пламенный! — Дверь распахнулась, и на пороге возник собственной персоной Чубаристов Виктор Сергеевич. — Все в делах, все в заботах, госпожа следователь. Все пьют чай, а почему без меня?

— Ох, и шумный же ты, Виктор, — поморщилась Клавдия.

— На том стоим. Здорово, художник света и тени! — Чубаристов протянул Вене свою руку-лопату. — Как настроение? Что нового наваял?

Не спрашивая разрешения, Чубаристов принялся ворошить снимки, прищелкивать языком и хмыкать.

Его внимание привлекла дамочка с зонтиком, кокетливо улыбавшаяся в объектив тоненькими накрашенными губками.

— Кто такая? Почему не знаю? — оживился он. — Познакомь, дружище!

— Ну вот всегда вы так, Виктор Сергеевич, — пуще прежнего раскраснелся Веня, не соображая, радоваться ему на столь бурную реакцию следователя или же обижаться. — Мы тут с Клавдией Васильевной посекретничать собрались, а вы…

— Какие еще могут быть секреты от друзей?! — возмутился Чубаристов, схватил Венину чашку с чаем, глотнул и рассердился: — Почему без сахара?

— Мы на диете, — сказала Клавдия.

— Чепуха! Лучшая диета, дорогие мои, это свежий воздух, положительные эмоции и обильный секс!

— Опять за свое, — возмутилась Клавдия. — Витя, не сбивай молодежь с пути истинного.

— Ладно, не буду, — смилостивился Чубаристов. — А ну-ка покажи, что за фотографию ты заныкала.

— Витя!

— Да ладно тебе, святоша, — усмехнулся Виктор, — а то наш друг Вениамин Батькович не слышал такого слова — «заныкать»! Показывай снимок, не жмись!

И он выхватил из рук Дежкиной изображение с четырьмя подозрительными типами.

— Ого, — брови Чубаристова поползли вверх, — Клавдия Васильевна заинтересовалась лицами кавказской национальности?

— Положим, здесь всего один кавказец, — возразила Дежкина, — остальные, по-моему, очень даже русские. Что касается интереса, то, чем иронизировать, лучше бы помог мне их отыскать.

— «Ищут пожарные, ищет милиция, ищут прохожие нашей столицы!» — продекламировал Чубаристов. — Какой тебе от них прок, красавица! Обрати-ка лучше свой взор на тех, кто подостойнее.

Клавдия

устало вздохнула.

— Ну не могу, — пожаловалась она Вене, — добьет он меня сегодня, это точно. Витя, ты можешь быть хоть чуточку серьезнее?

— По субботам после бани, — немедленно откликнулся тот.

— Убью его сейчас, ей-богу! Уйди с глаз моих! — затопала она ногами.

— Виноват, кругом виноват, — Чубаристов по-шутовски наклонил голову, — не вели казнить, вели миловать. Ладно, — перешел он на серьезный тон, — так уж и быть, попробую тебе помочь. Пропущу-ка я эти физиономии через компьютер. Хотя они мне откровенно несимпатичны. Все четверо, заметь. Но ради такой женщины, как ты, госпожа следователь, я готов пойти на все.

Он прихлебнул чайку из Вениной чашки и добавил:

— Даже на то, чтобы пить такую гадость без единой крупинки сахара!

Клавдия вновь покачала головой и схватилась за телефонную трубку.

Домашний телефон и сейчас молчал.

— Кстати, я только что столкнулся с твоим воздыхателем, — сообщил Чубаристов. — Он обещался заглянуть на огонек, сказал, что есть важное дело.

Дежкина вспыхнула.

Веня стремительно сгреб в папку свои бесценные снимки и, наскоро попрощавшись, скрылся за дверью.

Клавдия проводила его долгим взглядом.

— Ну, — повернулась она к Виктору с не предвещающим ничего хорошего выражением лица, — и не стыдно тебе? Совсем с ума сошел на старости лет.

— Это кто на старости лет? — возмутился Чубаристов. — Это я — на старости лет?! Да я молод и полон сил! Да я любому двадцатилетнему пацану сто очков форы дам!

— Ты соображаешь, что несешь, или нет? — наступала Дежкина. — Какой еще воздыхатель? Тебе что, наплевать, что обо мне могут люди подумать? Веня, например?

— Честно говоря, да, — с невинным видом отвечал Чубаристов, — для меня важно, что я о тебе думаю. А я думаю, что… — Он мечтательно закатил глаза к потолку.

В этом положении и застал его Игорь Порогин.

Он удивленно переводил взгляд с Дежкиной на ее собеседника, будто пытался отгадать, что у них тут происходит.

— Входи-входи, дружище, — подбодрил его Чубаристов, — мы как раз о тебе вели речь…

— Обо мне? — удивился Игорь.

— О ком же еще? Я сказал Клавдии Васильевне, что мы столкнулись с тобой в коридоре и ты обещал заглянуть на огонек, а она почему-то рассердилась.

— Может, я некстати? — смутился парень.

— Не слушайте его, Игорек, — вступила в разговор Дежкина, — проходите, присаживайтесь. Чаем могу угостить, правда, без сахара.

— С удовольствием, — расплылся в улыбке Порогин. — У вас самый вкусный чай на свете.

Чубаристов усмехнулся уголками губ — так, чтобы видела Клавдия, но, не дай Бог, не заметил Игорь.

Ну-с, что я говорил, явствовало из этой ухмылки, воздыхатель он и есть воздыхатель.

— Как дела, Игорь? — интересовалась между тем Клавдия, заливая заварку крутым кипятком. — Что-то давно от тебя никаких новостей не слышно.