Конечная История

Свиридкин Дмитрий Олегович

– Проводники-с, - прошипел второй, подавая бледную тяжелую руку, при этом ехидно ухмыляясь.

– П-приятно... оч-чень...
– д'Эрмион уже не знал, паниковать ему или нет. Он уже начинал думать, не сошел ли он с ума, но руку пожал.

Белый занял место справа от нашего героя, черный же - слева.

– Да-м, последний раз мы принимали гостей столетий десять назад, - начал черный, достав из внутреннего кармана пиджака трубку, набив ее и закурив.

– Да-да, милейший, - подхватил "д'Эрмион в белом", - но какая пренеприятнейшая физиономия была у последнего, вы помните?
– судя по всему, обращался он к "котелку".

– У этого - не лучше, - усмехнулся "д'Эрмион в черном", выпуская колечко табачного дыма.
– Заметьте, прошлый раз был за мной.

Так и не определив,

что ему предпринять, наш герой принял самое мудрое решение, какое только могло прийти в такой момент в голову - он потерял сознание.

XXIV

У стражника у двери второго этажа сер Генри узнал, как кратчайшим способом попасть в башню Удачи, и был приятно удивлен тем, что именно те лестница, на которой, собственно, он в этот момент находился, и ведет в злополучную башню. За такую очень полезную и относительно приятную информацию следователь даже наградил стражника двумя золотыми монетами. Однако вскоре оказалось, что ее относительно близкое расположение омрачается высотой башни. В замке можно насчитать пять этажей. На первом, как и полагается, тронный зал и покои Его Величества, со второго по четвертый - кабинеты министров (чем выше значимость государственного лица, тем ниже этаж), на пятом же располагаются комнаты слуг. Ну, а про кухню на втором уже было сказано. Но ведь были же еще и башни. И каждая воз­вышалась над пятым этажом еще на минимум десять метров (та самая башня Удачи - на двадцать). В башнях же располагаться могло все, что только душе угодно: от комнат уединения (как в той чертовой башне) до лабораторий придворных магов. Так что не трудно представить состояние сера Генри, привыкшего к сидячей работе, когда он все­-таки дополз до комнатки на самом верху злополучной башни.

Дверь не была заперта и, тяжело дыша, сер Генри буквально ввалился в комнатку и упал на все еще мягкий ковер. Пролежав минут пять, уткнувшись лицом в мягкий ворс, следователь по особо важным делам все-таки собрался с силами и поднялся.

Ничего, абсолютно ничего с посещения д'Эрмиона в этой комнате не измени­лось. Только тело убитого убрали. Западное окно после побега "убийцы" так никто и не заменил. Ковер, пропитавшийся кровью, отмывать или выбрасывать также никто не собирался и вряд ли соберется, несмотря на то, что прошло уже почти четыре дня. Так что положение вещей для следствия было наиприятнейшим.

Наконец, справившись-таки с собой, сер Генри приступил к своим прямым обя­занностям, а именно: осмотреть место происшествия.

"На ковре, в центре комнаты, засохшая лужица крови, - шатаясь на ходу, следова­тель обошел кровавое пятно.
– Значит, зарезали. А где же орудие преступления? А это что такое?..
– рядом с пятном он заметил еще одно - вытянутое, продолговатое черное пятно, похожее на тень от какой-то палки или... ножа. Он попробовал тронуть пят­нышко - его черный след лег ему на руку, но, как только он ее убрал, пятно вернулось в свое первоначальное состояние, не оставив никаких следов на руках сера Генри.
– Действительно, тень. А где же предмет ее отбрасывающий?
– он подошел к письмен­ному столику у окна. Лучи медленно остывающего к вечеру солнца достаточно осве­щали комнату.
– Так, отгоревшая свеча, какая-то куча бумаг, некогда их сейчас разби­рать... перо в чернильнице, несколько клякс на крышке стола... Хм... писали что-то в спешке. Нож для бумаг... Очень интересно. А почему это нож не дает тени? Черниль­ница дает, а нож - нет. Вроде бы на солнце смотрят, да и полдень уже давно прошел. Посмотрим...
– он аккуратно убрал ножик во внутренний карманчик своего пиджачка.
– Что ж, больше ничего интересного, похоже, нет..."

Он вздохнул абсолютно неудовлетворенно - ничего не понятно, впереди лестни­ца, одно хорошо - вниз идти легче.

Через пятнадцать минут сер Генри спустился на самый первый этаж и уже вы­шел через ворота, и перешел через мост соединяющий замок с остальным миром, на все еще оживленные городские улицы. Величественная тень замка Его Величества на­крывала улицу и сера Генри в том числе. Он поднял взгляд на уходящую весь башню Удачи, пронзающую своим шпилем медленно плывущие облака.

Сер Генри прошел вдоль рва с зубастыми буро-зелеными чудовищами, обошел

замок слева и оказался на том самом месте, где начал свой побег д'Эрмион. Он вновь посмотрел вверх: солнце, медленно, но верно катящееся к горизонту, глядело на него; разбитое окно башни с трудом было различимо отсюда, но сер Генри был уверен, что именно сюда должен был упасть главный подозреваемый, и был прав. Он осмотрел место: ни следов, ни крови, ни обрывков одежды - ничего.

– Как интересно... Не мог же он взять и раствориться, - сер Генри решительно не знал, что делать дальше. Он вспомнил про ножик, обнаруженный в башне. Он вы­тащил его из кармана и поднял перед глазами: даже здесь, утопая в вечерних солнеч­ных лучах, ножик не проявлял ничего особенного. Следователь, печально выдохнув, опустил взгляд вниз на землю и в ужасе выронил нож из руки: он увидел тень свою в соответствующей позе, но держащую в руках вовсе не нож для бумаг, а свою собствен­ную голову. Нож выпал и вонзился острием в землю. Сер генри попятился назад, не оборачиваясь, он перевел дрожащий взгляд на свою ладонь, секунду назад сжимавшую предполагаемое орудие преступление и... оступившись, он сорвался в ров, где его, словно приведенные неведомой волей, ждали беспощадные королевские крокодилы... Кровавый закат ознаменовал еще одну смерть... А он так и не заметил пропажи денег из его кошелька...

Сера Генри после непродолжительных и безрезультатных поисков посчитали без вести пропавшим, не найдено было абсолютно ничего. Ночью же, когда были обнару­жены стражники-утопленники, отправившиеся в погоню за предполагаемым преступ­ником, все сомнения министров и придворных магов отпали - именно он повинен во всех этих жутких смертях, он же, наверняка, и отравил первого советника и он же при­частен к исчезновению сера Генри. Для д'Эрмиона, как для исключительного случая, решено было отменить какой-либо срок давности, найти его живым или мертвым, жи­вого - предать смерти на месте, мертвого - сжечь и прах развеять над рекой, поиски не прекращать до обнаружения. Во что бы то ни стало!.. Сменилось, по меньшей мере, восемь правителей, но поиски продолжаются и по сей день...

XXV

– Ну почему, почему всегда такая реакция?
– до сознания нашего героя долетал тот сладкий, успокаивающий голос, принадлежавший "белому д'Эрмиону". Он с тру­дом разомкнул глаза. По небу все так же белой плотной пеленой ползли облака. Д'Эрмион лежал навзничь на холодном камне той самой шахматной доски.

– Да что ты с них возьмешь, Альфо, - проскрежетал второй.
– Они ведь всего хо­тят, но ничего, никогда не делают!

Черный и белый находились здесь же, рядом с ним. Белый расхаживал вокруг ле­жащего, размахивая руками, тем самым выражая свое полнейшее недовольство свалив­шимися, в прямом и переносном значении, обстоятельствами. Черный же совершенно спокойно расселся на кресле и, закинув ногу на ногу, курил свою трубку в виде головы какого-то непонятного чертика и постоянно перекладывал свою трость из руки в руку.

– Не скажи, Франий, - белый на секунду остановился, измерил взглядом черного и продолжил нарезать круги.
– Если б они ничего не делали, у нас с тобой не было бы такой замечательной работы.

– Со скуки помереть можно с такой работкой, - Франий отбросил свою трость куда-то в сторону - не долетев до пола, она растворилась в воздухе - и придвинулся вместе с креслом поближе к лежащему на спине д'Эрмиону.
– Вот почему нас приставили именно к этому мирку? В созвездии Горгоны, знаете ли, посетители косяками прут! И каждый, заметь, каждый расскажет что-нибудь: какую-нибудь байку, легенду, анекдот, в крайнем случае, а некоторые, ты только представь, Альфо, тамошним Проводникам рецепты эликсиров разнообразных продавать пытаются! А здесь... здесь за четыре тысячи лет всего третий... И ни один еще ничего так и не рассказал. Вот я не понимаю, либо они все такие умные и знают, что нам и так все известно, либо они, наоборот, абсолютно ничего не знают, - он печально вздохнул и выпустил пару коле­чек табачного дыма.
– Мне так наскучило ваше общество, Альфо, но, увы, я не могу уйти, равно как и вы. А еще... Смотрите-ка - очнулся!