Конечная История
Шрифт:
Д'Эрмион находился в недоумении. Он, конечно, догадывался о чем-то, что как-то слишком легко ему удалось миновать столь грозное чудовище. Но он и подумать не мог, что дракона как такового и не было.
Альфо и Франий внезапно исчезли, оставив нашего героя одного, но не надолго, через несколько секунд они вернулись (судя по всему, они уходили, дабы переодеться, ибо ободранных и обгоревших одежд на них больше не было). Они вновь были во всем том одеянии, как при первой встрече. Они отступили от д'Эрмиона и встали на одной линии в двух шагах друг от друга. Франий опирался на свою трость, Альфо же стоял, сложив руки на рукояти сверкающего стального меча с орнаментом и вставленным в рукоять сапфиром.
– Путь окончен, пришло время выбирать, - начал Альфо. "Так быстро?" - промелькнула в мыслях у д'Эрмиона.
–
– Отбрось сомненья и свой ты избери. Оба верны, оба сложны, но разный конец ждет впереди.
Две клетки между ними запылали огнем, белая и черная. Они оба стояли неподвижно, как восковые фигуры, даже губы их не двигались, но их голос, усиленный во сто крат, был отчетливо слышен. Пламя сверкало в их глазах.
– Избери мой путь, - вскинулось пламя на черной клетке, оно манило к себе.
– И исполнено будет любое желание. Будет богатство и власть, сокровища древние, сокрытые будут принадлежать тебе. То, что ты искал, будет открыто тебе.
– Я предложить могу тебе не многое, - огонь подскочил на белой клетке и пустился в пляс.
– Ни золота, ни серебра нет у меня. Но есть ответы все и на вопрос, что тебя мучит.
– На что мне золото и власть? Меня ведь при первой возможности убьют за то, чего я не совершал, но почему-то виноват. Даже вы это подтверждаете. Я не буду ждать того, пока вы будете мне рассказывать про то, что не существует ни Рая, ни Ада и абсолютно безразличен выбор. Я поступлю так, как нужно...
– д'Эрмион шагнул на белую клетку. Пламя погасло. Франий недовольно фыркнул:
– А их действительно нет. Нет душ, есть только определенное количество осколков вселенского разума, дарованные по-одному каждому человеку. При смерти они передаются новому. Вас, похоже, обделили...
– Как обычно, не может признать поражения, никого при этом не оскорбив, - Альфо попытался задеть Франия мечом, но тот отскочил.
– Что ж, задавайте интересующий вас вопрос.
Д'Эрмион уже было собрался спросить то, что задумал примерно две минуты назад (что-то наподобие "Где отец спрятал сокровища?"), но он никак не мог из себя этого выдавить. И внезапно с его губ сорвалось:
– Кто был тот предыдущий, расскажите о нем все, что можно!
– громко и четко произнес д'Эрмион и сам удивился тому, что словно гром ударил его голос.
– Отвечай, Франий, как проигравшая сторона.
Он презрительно посмотрел на просто светящегося от счастья Альфо, но начал:
– Его звали...XXVI
"Его звали Аластор. Он был одним из тех магов, что видели самого Страдамуса Магнезинна еще живым, но уже не здоровым. Причем весьма талантливым магом. Способности свои начал проявлять еще в раннем детстве, когда взглядом воспламенял местных кошек или самопроизвольно перемещал их черт знает куда. В двенадцать лет он таким же образом по неизвестным причинам спалил парочку домов в своей родной деревушке. Звезды сошлись для него крайне удачно: в тот день в деревушке гостил один из профессоров столичной Академии простых и сложных магий, Сильмарий Синн. Он и забрал юного Аластора с собой прежде, чем разъяренная толпа порвала бы его на мелкие кусочки.
Сильмарий привез его в Академию, где Аластор и стал обучаться управлять своим даром и, конечно, основам магии. Он проучился шесть лет, в деревушку свою больше не возвращался. Он мог бы окончить Академию с отличием, если бы не одно "но": его проект по развоплощению мертвых тел решили не оценивать на контрольном зачете, но предложили за два дня разработать что-то иное.
Аластор был взбешен. Хлопнув дверью, он вернулся в свою лабораторию. Работу, над которой он корпел в течение двух лет, оставили без внимания! Предложили придумать что-то иное! В ярости он перевернул свой рабочий стол, уставленный разномастными склянками. Точно сказать не могу, но одна из колб взорвалась, за ней еще одна и еще - осколки усыпали его и изуродовали лицо, - Франий сделал паузу и порылся во внутреннем кармане своего пиджака. Через несколько секунд он вытащил нечто, напоминающее маску, невероятно тонкую и полупрозрачную. Легким движением он нацепил ее. В течение нескольких мгновений, пока он отводил руку от лица, можно было видеть, как изменялось оно: нос стал более плоским, глаза уменьшились на
– Таким мы увидели его, такими он увидел нас, - Франий проделал несколько движений головой, чтобы д'Эрмион мог разглядеть получше: обе щеки также были исполосованы примерно под углом в шестьдесят градусов. Потом Франий коснулся лба своими тонкими указательным и средним пальцами и стащил с лица эту пленку - оно приняло прежний, копирующий д'Эрмиона вид. Он отмахнул ее в сторону - пленка растаяла в воздухе, как будто ее и не было. Франий продолжал.
– Аластор бежал из Академии в тот же день, забрав с собой лишь то, что было в тот момент при нем: кривой ученический посох и небольшой обоюдоострый нож для разрезания золотых червей. Он устроил пожар в своей комнате и скрылся. Огонь, несмотря на его неестественное происхождение, подавили, но выгореть успело все: бумаги, модели, личные вещи. Среди обгоревших углей было найдено тело с сожженным лицом, которое приняли за Аластора.
В то время он был уже далеко. Он хотел вернуться в свою родную деревушку, но не знал даже, где она находится. Он пересек Иллийский лес, добрался до великой реки. Куда идти дальше, ему не было известно.
Махнув на все рукой, он решил передать свою судьбу Его Величеству Случаю. Аластор сотворил лодку для себя и отправился по реке, не сопротивляясь течению. Все реки начинаются на краю мира и заканчиваются краем, но не всегда по ним можно попасть туда. Вы видели горное кольцо вращающееся вокруг центрального Фенрота. В нем есть всего одна, крохотная щель, через которую река иногда может пробиться к краю.
Звезды в тот день, двенадцатого октября девятьсот семьдесят третьего года от Великого Катаклизма, сошлись именно так. Ион вынесла Аластора на край мира. Он пытался остановить движение лодки, но никакое колдовство ему не могло помочь. Он сорвался в бездну и... оказался здесь. Он прошел ту же самую процедуру, что и вы, однако она у нас с Альфо затянулась гораздо на дольше, потому что он, в отличие от вас, интересовался миром гораздо больше и, заметьте, сознание при встрече с нами не терял. Все было гораздо, гораздо интереснее: у меня закончились ядовитые твари, а Альфо, за отсутствием фантазии, пять раз бил меня молнией, трижды смывал, дважды сдувал и даже попытался привязать меня корнями вековых деревьев тропических лесов. Кстати говоря, очень больно, когда ты еще не успел толком обсохнуть и тебя внезапно пронзают полтора миллиона вольт. Но ничего, Альфо потом тоже долго лечился - укус зеленорогого жука-змеееда одной склянкой не обезвреживается. Однако я немного ушел от темы...
Аластор поступил намного, намного мудрее вас - он избрал мою сторону. Вы даже не представляете, насколько специфическое было его желание, но Альфо выполнил все в лучшем виде. В те времена устоялось мнение, что смерть в образе древней старухи с косой самолично забирает умерших. Он пожелал, чтобы смерть при встрече никогда не смогла узнать его. Обычно просят просто бессмертие, вечную жизнь, а это было несколько нестандартно.
Альфо, ты помнишь ту маску, которую тебе пришлось изготовить?
– спросил Франий с злобной ухмылкой. Альфо, что-то буркнув, кивнул.
– Чистое небесное серебро. Бесчувственное, каменное выражение. Да, Альфо, я хвалю тебя! А тебе не нравится, и мы оба знаем, почему. Но не буду задерживать...
Он принял маску, и я лично отправил его туда, куда он желал попасть, но, по нелепой случайности, оказался здесь. Он оказался в лесу, неподалеку от своего Низвилля. И что же он сделал? Решил проверить, не обманули ли его: надев маску, он вонзил в сердце свой ножик. Это, конечно, форменное сумасшествие - не доверять нам. От чудовищной боли он сразу же потерял сознание. Через два дня он пришел в себя. Он находился все там же. Кровь запеклась. Убедившись, что смерть не настигла его, он попытался снять маску. Представьте себе его состояние, когда обнаружилось, что снять ее не представляется возможности! А чего он хотел? Он убил себя, его уже не существует, единственное, что держит его в мире - твое творение, мой дорогой Альфо, ты никогда не забываешь про защиту от дурака. Но что-то я увлекся... Не каждый же день тебя хвалить приходится.