Конечно, это не любовь
Шрифт:
— Хреново, — резюмировал он. — Я искал следы этой штуковины, но у меня допуск поменьше, чем у тебя, так что ничего не нашел. К тому же, названия и точного предназначения я не знал — только предполагал, что это должно быть что-то вроде Азкабана на маггловский лад. Что делать будем?
Гермиона нахмурилась и ответила:
— Выходит, что ничего. С Шеринфордом — точно ничего. Единственное, что сейчас реально — это сделать все возможное, чтобы магическое образование было обязательным. Родители могут руководствоваться разными соображениями, но они не понимают, что без обучения дети-маги
Гарри побарабанил пальцами по коленке.
— Тоже плохо. От родителей и их умения молчать зависит соблюдение Статута. Не будешь же ты запрещать детям видеться с родителями?
К сожалению, проблема выглядела патовой — они с Гарри еще некоторое время обсуждали ее, но так ни к чему и не пришли. До конца недели Гермионе пришлось выбросить Шеринфорд из головы — начинались слушанья по уголовным делам, и она тратила все силы и время на подготовку доказательств, проверку свидетелей и заключительные допросы подозреваемых.
Воскресенье она провела в «Норе» — вместе с разросшимся, шумным и очень счастливым кланом Уизли и Поттеров праздновала рождение малышки Розы Гермионы Уизли. Это был крепкий ребенок с яркими голубыми глазками и пушистым вихром рыжих волос. Милли не выпускала девочку из рук, а Рон не отходил от них ни на шаг, то и дело наклоняясь к дочери.
— Братец выглядит совершенно ополоумевшим, — фыркнула Джинни, краем глаза следя за собственными отпрысками (*), уже затеявшими на поле перед домом игру в догонялки под предводительством нескладного, но обаятельного подростка, в которого превратился Тедди Люпин, и под надзором хорошенькой Марии-Виктуар, дочери Билла и Флер.
— А ты выглядишь бледной, Гермиона, — заметила миссис Уизли (та, которая Молли — на празднике женщин с этой фамилией сегодня было трое).
— Работа, — ответила она с улыбкой. — Вы же знаете.
Миссис Уизли покачала головой:
— Работа — это хорошо, детка, но ты себя совсем загоняешь.
Гермиона развела руками и перевела тему на потрясающий обед, хваля каждое блюдо. Увы, это был минус встреч с семейством Уизли — кто-то из них обязательно начинал переживать за Гермиону и пытаться выдать ее замуж хоть за первого встречного. В их представлении одинокая женщина была женщиной несчастной, и никакие достижения в карьере или личном развитии не могли компенсировать отсутствие мужа и детей.
Гермиона же, напротив, была уверена, что замуж не выйдет — хотя бы потому что мужчину, которого искренне любила, она была готова выносить не чаще пары раз в неделю, порционно. Да и вообразить Шерлока образцовым мужем не выходило, равно как и себя — примерной женой.
Гермиона позволила своему воображению нарисовать абсурдную картинку — как вместе с Шерлоком, например, выбирает мясо для барбекю («Брось, неужели не ясно, что владелец этой коровы курил кальян и не следил за ее питанием!»), устраивает воскресный ужин («Надеюсь, вы не против, если Билли — мой домашний череп — будет сидеть с нами?») или отправляется на курорт («Можешь поплавать, а я пойду и раскрою четыре убийства, которые недавно здесь произошли. Джон, ты со мной?»). От увлекательного процесса Гермиону оторвала Джинни — и вовремя, иначе она начала бы хихикать
— О чем замечталась? — спросила подруга, садясь рядом.
— О разном, — уклонилась от ответа Гермиона, которой вовсе не улыбалось пересказывать свои бредовые фантазии.
— Мама тебя мучила?
— Пыталась.
Джинни фыркнула и приманила со стола бутылку вина и два бокала, разлила, сунула один Гермионе.
— За что будем пить?
Джинни хмыкнула и уточнила:
— За твою личную жизнь, похоже, бесполезно?
Гермиона аккуратно показала Джинни кулак, и та прижала руку ко рту:
— Молчу! Тогда за исполнение желаний.
Гермиона задумалась — а чего она желает? Подняться по карьерной лестнице — так уже некуда, следующая ступень — пост министра магии, и это просто вопрос времени. Получить в конце концов то самое пресловутое женское счастье? Кажется, нет — не ее вариант. Прославиться? Тоже не то — ее имя знают даже школьники, куда уж больше славы. Установить справедливые законы, добиться процветания магического мира? И это не подходит — это не желание, а цель. Тогда чего она желает? Пожалуй, чтобы несносный обормот с шилом в заднице, зовущийся Шерлоком Холмсом, живым и здоровым вернулся домой.
— За исполнение желаний! — отсалютовала она Джинни бокалом. Та хитро улыбнулась — не то затеяла пакость, не то угадала направление мыслей Гермионы, — и первой пригубила вино.
Праздник закончился, когда совсем стемнело — малышку Розу, конечно, Милли унесла домой значительно раньше. Гермиона до конца опасалась каких-нибудь побочных эффектов от вина Джинни, но, кажется, ей в этот раз повезло, и вино было просто вином. И все-таки перед тем, как аппарировать домой, она выпила универсальный антидот, который носила в сумочке — с Джинни сталось бы подмешать зелье, которое меняет цвет волос на ярко-голубой, к примеру, да еще и отсроченного действия.
Оказавшись у себя в гостиной, Гермиона сразу же почувствовала чей-то чужой взгляд, и уже хотела было отчитать Шерлока за привычку вламываться к ней в дом по ночам, но вдруг вспомнила — Шерлок в Восточной Европе. Едва ли он оставил бы свое дело и зашел бы к ней выпить чаю. Она мгновенно наколдовала щит, а следом засветила мощный «Люмос» — и вскрикнула.
В кресле напротив камина сидел Драко Малфой.
Примечание:
* — обнаружилось фактическое несоответствие (спасибо Sorting_Hat). Ранее написала, что детям Гарри и Джинни сейчас десять и одиннадцать лет, но это не так. На дворе 2014 год, так что Джеймсу девять, а Альбусу восемь.
Конечно, это не любовь. Глава 32.2
За миг до того, как с палочки Гермионы сорвалось проклятие, Малфой выкрикнул:
— Подожди!
Гермиона замерла, но палочку не опустила ни на дюйм. Она была готова атаковать в любую секунду. Впрочем, Малфой не предпринимал каких-либо попыток напасть, просто сидел в кресле.
— Что тебе нужно? — спросила она с угрозой.
— Поговорить. Если хочешь, обезоружь меня.
Гермиона не колеблясь произнесла: «Экспеллиармус!», — и палочка Малфоя прилетела к ней.