Конечно, это не любовь
Шрифт:
— О, Господи… — пробормотал Джон.
— И теперь я должна придумать, как объяснить нескольким десяткам ханжей в Визенгамоте свою очень внезапную беременность. Причем феномен непорочного зачатия у нас популярностью не пользуется!
— Возможно… — начал было Шерлок, но был остановлен взглядом Гермионы и словом:
— Жаба. Думай о жабе и молчи. Меня сожрут за эту выходку, — она снова вздохнула, — просто сожрут. Волшебники — глубокие консерваторы, они еще могут простить случайного ребенка трактирщице или продавщице,
Шерлок поднялся из кресла, подошел к Гермионе, но коснуться ее не рискнул, просто встал рядом и сложил руки на груди.
На его взгляд, все было совершенно очевидно и, если бы Гермиона немного успокоилась, она сама нашла бы выход из ситуации, избавив его от весьма неприятной необходимости озвучивать решение вслух. Впрочем, чтобы не вызвать лишних подозрений, он еще на протяжении двадцати секунд изображал мыслительную деятельность, а потом спросил:
— Джон? Что там нужно говорить?
— «Я — осел». Думаю, подойдет, — пробормотал Джон.
— Вероятно, ты — действительно осел, но меня это сейчас не интересует. Что нужно говорить?
Джон, как обычно, соображал медленно, потом охнул и не своим голосом сообщил:
— Кажется, мне нужно пойти… в магазин, точно.
— Нет! — сказал Шерлок быстро и понял, что-то же самое произнесла и Гермиона. — Джон, не вздумай уходить, мне нужна твоя помощь.
— Я не буду тебе суфлировать, Шерлок. Черт возьми, ты…
Шерлок повернулся к Гермионе и встретился с ней взглядом. Шоколадные глаза все еще пылали гневом, но в них появились золотистые искорки смеха — Гермиона всегда была умна.
— Учитывая сложившиеся обстоятельства, — сказал Шерлок, почему-то ощущая себя крайне неуверенно, — думаю, ты понимаешь, что брак будет наиболее рациональным решением, которое позволит тебе…
Она посмотрела на него так, словно действительно собиралась претворить свою угрозу в жизнь и превратить его в жабу.
— Рациональное, Шерлок? — сказала она как-то пугающе спокойно.
— Мы должны дистанцироваться от чувств при принятии важных решений, — продолжил он, — сантименты сбивают с толку и мешают адекватно воспринимать действительность. Поэтому я говорю о логике, а не об эмоциях.
— Если бы речь шла о логике, — Гермиона тихонько хмыкнула, — мне надо было заавадить тебя лет пятнадцать назад.
Он кашлянул — объективно говоря, она имела право так говорить. С другой стороны…
— Но ты этого не сделала.
— К логике это не имеет никакого отношения.
Он отвел взгляд и ответил:
— Я знаю.
Гермиона покачала головой.
Шерлок потер уголок рта, а потом сделал то, чего не делал почти никогда — опустил окклюментный щит. Гермиона почувствовала это и неуверенно коснулась его разума. Шерлок сосредоточился и вытолкнул на поверхность сознания видение, пришедшее к нему однажды под действием наркотиков и так испугавшее
Он воспроизвел сцену до мельчайших деталей — беспорядок в гостиной, зеленеющее пламя, блеск синей мантии, отрубленную голову, заключенную в волшебную сферу, и свои ощущения от поцелуя Гермионы.
— Шерлок, — прошептала она, покидая его сознание, и покраснела.
Нужно было немедленно что-то сделать, и Шерлок сказал бодро:
— Хэмиш.
Смущение Гермионы тут же пропало, она опять ткнула палочкой его в грудь и заявила:
— Ни за что. Я не позволю тебе назвать моего ребенка Хэмишем! К тому же, это будет девочка.
— Узи на ранней стадии беременности не дает никакой информации о поле ребенка, — подал голос Джон, слишком ошарашенный, чтобы молчать.
— Но это будет девочка, я чувствую.
— Тогда Мэри… — Шерлок прищурился и добавил: — Мэри Джейн.
Гермиона медленно опустила палочку. Не было сомнений в том, что она оценила предложение: Мэри в честь Мэри Ватсон и Джейн в честь Джейн Грейнджер. К счастью, называть ребенка банальным и скучным «Мэри Джейн» не придется. Шерлок повторил:
— Будет мальчик.
— Мне видней, — отрезала Гермиона. — К тому же, генетика на моей стороне. У моих родителей — я и Елена, только девочки. У твоих — вы с Майкрофтом и Эвр. Девочек больше.
— Если я окажусь прав, ребенка будут звать Хэмиш, — пожал плечами Шерлок. — Но так как ты не сомневаешься в своих… как ты сказала? «чувствах»? — то ты ничем не рискуешь.
Гермиона закусила губу, а потом неожиданно сообщила:
— Торжественная церемония в министерстве.
— Ладно, — Шерлок и не думал, что сумеет этого избежать.
— И я по-прежнему не собираюсь жить с тобой в одной квартире.
— Хорошо.
— И… я сохраняю свою фамилию.
Это был неожиданный ход.
«Обычная игра, — напомнил ему Майкрофт из Чертогов, — ставки повышаются, но принимать их или нет — твое дело», — и Шерлок спокойно возразил:
— Грейнджер-Холмс, устроит?
Она махнула рукой, взглянула на часы на цепочке — артефакт с двенадцатью стрелками и семью разными шкалами, — и сказала:
— У меня скоро заседание. И я все еще в бешенстве. До свидания, Джон, — она с хлопком исчезла, а Шерлок позволил себе сначала улыбнуться, а потом расхохотался.
— Шерлок, — пораженно произнес Джон, — как это возможно? Ты…
Шерлок поднял руку, прося несколько секунд, чтобы успокоиться. Гермиона действительно превратит его в жабу, если когда-нибудь узнает, но сохранять спокойствие и серьезность на протяжении почти двадцати минут было очень сложно.
— Ты женишься?
Он отдышался, перевел взгляд на Джона и спросил:
— И что?
— У тебя отношения с ней?
— Было бы странно это отрицать…
Джон упал в свое кресло и спросил у потолка: